Плесните любви, пожалуйста! - стр. 17
Они познакомились на ток-шоу, которое Эшли вела со своей коллегой Хармони Джи, та когда-то пела в девчачьей группе «Карамельки». Хармони и намазывалась на Тея, как горячая карамель, однако всем было ясно, что чернокожий красавец атлет замечает только Эшли.
Довольно скоро они стали постоянными героями британской прессы, которая без всякого стеснения называла их «новой звездной парой», хотя, строго говоря, сама Эшли никогда не была звездой – просто достаточно популярной телевизионной ведущей. Газеты даже придумали им прозвище-акроним, составленное из их имен, – Тэшли, и хотя подобное панибратство ей не слишком понравилось, она не могла не признать, что прозвище получилось звучным и запоминающимся. И это было весьма кстати, так как последние полгода ее карьера развивалась не слишком хорошо: все важные интервью доставались Хармони, тогда как Эшли неизменно оказывалась в тени, но теперь все переменилось, и она вовсю наслаждалась вниманием, которое отныне уделяли ей средства массовой информации и широкая публика. Чудесным образом обретенная известность заставила даже телевизионных боссов относиться к ней с большим уважением, так что Хармони оставалось только зубами скрипеть в бессильной злобе.
Увы, Эшли недолго упивалась своим новым положением. Она ухитрилась залететь от Тея, а это означало конец ее едва начавшейся телевизионной карьеры.
Прощай, слава.
Здравствуй, семейная жизнь.
К счастью, Тей, несмотря на свой звездный статус, оказался человеком до смешного порядочным. Едва узнав о ее беременности, он настоял, чтобы они поженились официально. О своем плейбойском прошлом Тей ничуть не жалел – он считал, что поступает совершенно правильно, заключая этот брак, и ничто не могло его переубедить. Кроме того, он любил Эшли. Ему она казалась идеалом. Настоящая английская девчонка, считал он, должна быть именно такой, как его молоденькая жена, – с голубыми, широко расставленными глазами, светлыми, как лен, волосами, с безупречной кожей и стройной фигурой. В ней одной воплотились все его мечты, и он был страшно доволен тем, что сумел ее заполучить.
Его мать Анаис – коренастая и темнокожая уроженка Ямайки – была, однако, не слишком довольна выбором сына.
– Тебе нужна нормальная жена, Тей! – без устали ворчала она, выговаривая даже самые простые слова с чудовищным акцентом, от которого так и не избавилась, хотя жила в Лондоне уже довольно давно. – Черные должны жениться на черных, понятно? А из этой твоей Эшли никогда хорошей жены не получится. Она же вертихвостка, актерка!..
– Твоя ма права, – поддерживал жену отец Тея. – Выбрал бы ты себе, сынок, одну из наших женщин с островов! У них, по крайней мере, хватает мяса на костях – есть за что подержаться!
Впрочем, в последний раз родители Тея были на Ямайке лет сорок назад, поэтому сын предпочел пропустить их советы мимо ушей. Вместо этого он начал готовиться к свадьбе, которая, по его задумке, должна была стать в жизни Эшли запоминающимся событием.
Мать Эшли, Элис – увядшая блондинка, работавшая в универмаге в отделе косметики, – тоже пребывала в растерянности. С одной стороны, Тей, конечно, богат и знаменит, но с другой – он же черный!.. Элис не считала себя расисткой, однако ее воспитали в уверенности, что люди с иным цветом кожи являются низшими существами, и она ничего не могла поделать со своим предубеждением против «цветных».