Пленница зверя. Навсегда моя - стр. 12
Она лежала, погруженная в воду с пышной пеной по самый подбородок, голова покоилась на бортике, стопа левой ножки опиралась о другой край. На коленной чашечке блестела влага. В правой руке покачивался бокал с красным вином. Девушка то и дело подносила его к своим губам, делая мелкие глотки. И я как настоящий конченный нарик следил за её губами, не в силах перестать этого делать. Как они приоткрывались, обхватывали край хрусталя, язычок слизывает с губ оставшиеся на них капли. Одна из них стекала с уголка, прочертив дорожку по подбородку, и дальше, вдоль горла…
В противовес этому в моей глотке резко пересохло. Стоило только представить, как я повторяю языком путь вина на её тонкой шее. Как она, судорожно вздохнув, ещё больше запрокидывает голову, давая мне больше простора для всех моих желаний. Как шире раздвигает свои прекрасные ножки. Опять же для меня. И я беру её. Вновь и вновь, пока она не сжимает собой так крепко, что сопротивляться и терпеть больше не получается, выпивает досуха.
— Так и будешь просто смотреть и представлять?
Не сразу понимаю, что это уже далеко не мои грёзы. Слишком глубоко погрузился в свои мысли. Моя пленница пребывала всё в том же положении, по-прежнему не глядя на меня, продолжая наслаждаться своим положением, но присутствие всё-таки уловила. Хорошо. Значит, принимает нашу связь, сколько бы не строила из себя гордую и неприступную, пусть и подсознательно.
Ничего, девочка, скоро ты сама будешь желать нашей близости не меньше моего, а то и больше...
Особенно, если вспомнить, как повышается либидо у беременных самок.
Пожалуй, пора и правда прекращать просто пялиться и заняться делом. Именно поэтому, не стал ей ничего отвечать, молча приблизившись к ней, остановившись рядом с её головой. Уж больно интересна реакция на такую провокацию.
Та не заставила себя ждать. Взгляд из-под длинных и густых ресниц столкнулся с моим, отчего пухлые щёчки вспыхнули смущением. Она приоткрыла манящий ротик, чтобы что-то сказать, но так и не произнесла ничего. Как и губки свои не сомкнула обратно. Наоборот, они вытянулись в букву “о” при виде моего члена перед собой. Бокал некрасиво звякнул о край ванны, под ноги упали осколки. Но ни я, ни она не обратили на это никакого внимания. Я — потому что… да похрен на этот бокал. Пусть лучше уже возьмёт мой член в свой горячий ротик. Тем более, примерно о том же думала и она. Не зря с шумом и глубоко втянула в себя распаренный воздух, да так и не выдохнула. Пальцы на тонкой ножке всё того же многострадального уже полубокала сжались до побеления. Мои запутались в светлых локонах.
— Это лишнее, — перехватил испорченную посудину, забирая.
Девушка не сопротивлялась. Я же опустошил хрусталь одним махом и выкинул в сторону мусорки. Тот попал ровно в центр ведра, разбившись с глухим звуком. Отметил это всё краем сознания. Всё оно было поглощено близостью желанной женщины. Пальцы в её волосах сжались в кулак.
— Лучше им займись, — подтолкнул её к себе ближе.
Девушка если и отреагировала, то поздно. Большой палец свободной руки уже нажал на её нижнюю челюсть, приоткрывая рот шире, а следом его заполнил мой член. С девичьих губ сорвался протестующий вскрик, с моих — довольное шипение. Охрененная малышка. Пусть и далеко не волчица. Врёт только постоянно, делая вид, что против моих поползновений. Хотя готов поклясться, она уже мокрая для меня. Не зря протест в скором времени сменился голодным всхлипыванием, а одна из её ладошек скрылась под водой, уместившись между ног. И, похоже, это станет моим новым фетишем — наблюдать за ней в такой момент. Когда она с моим членом в своём шикарном ротике доводит саму себя до оргазма. Всё быстрее и быстрее. Стоны громче и уже больше похожи на хныканье от затянувшейся прелюдии. Не стал разочаровывать ни её, ни себя. Отстранился, но лишь для того, чтобы поднять свою пленницу на ноги, развернуть к себе спиной, заставляя прогнуться в пояснице, и войти в неё до упора.