Пленница. В оковах магии - стр. 35

– Милая, но ты даже не взглянула.

– Меня устраивает мой наряд.

– Ты день за днем ходишь в старом синем платье, посмотри, как ткань поистрепалась. Откуда оно у тебя?

– Это платье служанки, смена моего целительского наряда, который уничтожил Зор. Пленнице не полагается надевать что-то более изысканное. Так что уносите, Надиш.

– Но разве тебе не нужно платье на смену?

– Я не буду надевать то, что купил мне он!

– Ты о господине Анделино? Это вовсе не он покупал. Я сама выбирала.

– Не он?

Бэла заколебалась на секунду, а потом снова упрямо отвернулась к окну. Надиш поняла, что пора изменить тактику. Если она желает сближения этих двоих, то действовать придется более тонко. Целительницу следовало приодеть, это очевидно. Подчеркнуть ее красоту, но не вызывающе, лучше сделать это как можно незаметнее. При ярко выраженной чувственности девушки броские наряды будут выглядеть вульгарно, а вот элегантные платья, обрисовывающие чудесную фигурку, окажутся кстати.

– Как хочешь, – притворно вздохнула сводня. – Я… подарю платье кому-нибудь. Жаль, что у меня нет дочери. Всегда мечтала о ней, о том, как буду наряжать мою красавицу, пришивать к платьям кружева под цвет ее глазок, расчесывать длинные волосы и укладывать в красивую прическу. Но не судьба. Роптать не следует, нужно довольствоваться тем, что имею. Извини, я так некстати принесла этот наряд сюда.

Надиш горько вздохнула, украдкой отерла глаза платочком и поймала взгляд Бэлы. Девушка с жалостью смотрела на сгорбившуюся женщину.

– Не стоит, не стоит так огорчаться. Не нужно было тратить столько сил на платье. Зачем вы украшали его, пришивали к нему кружева?

– Хотела подобрать нужный оттенок. А то сердце кровью обливается, когда такая красавица, как ты, ходит в обносках. Думала, порадую тебя, а оно вон как вышло.

Сводня отвернулась и поплелась к двери, опустив голову.

– Постойте, матушка Надиш. Я могу примерить.

– Ах, я, право же, не знаю, господин Анделино. Все пыталась понять, отчего малышка грустит, но так сложно докопаться до сути. Заметила, что ей очень интересны старые книги, которые лежат у нее на столике. Она каждый раз разочарованно вздыхает, глядя на них, огорчается, но при этом не желает, чтобы я их унесла.

Ректор задумчиво поднял голову, прислушиваясь к словам новой компаньонки.

Девчонка не может разобраться в том, что написано в старых фолиантах? Он не подумал об этом.

– Считаю, ее развлекло бы чтение этих книг, но помочь я не в силах, сама не могу понять, что там написано.

Зор качнул тростью и, помолчав секунду, ответил:

– Я зайду вечером. Если ей интересны книги, она сможет задать все вопросы мне.

– Ты просто очаровательна, дорогая!

Бэла кружилась перед зеркалом, рассматривая новое платье и новую прическу. Приятная на ощупь зеленая ткань плотно обхватывала грудь и тонкую талию, а дальше юбка расширялась, лишь слегка обрисовывая бедра. Кружева, которыми матушка Надиш отделала лиф и подол, имели более темный оттенок и по краю были оторочены коричневой шелковой лентой. Девушка попыталась немного поправить лиф, неожиданно засмущавшись неглубокого выреза, однако платье сидело как влитое, и на желание пленницы выглядеть скромнее не реагировало.

Бэла склонилась ближе к зеркалу, рассматривая свое лицо, оно, казалось, заиграло новыми красками. На щеках разгорелся румянец, глаза заблестели. Целительница снова повернулась спиной, оценивая прическу: волосы забраны вверх и спадают на плечи крупными локонами. Медово-рыжие пряди подчеркивают белизну тонкой шеи. В целом новая прическа придавала облику девушки какую-то трогательную хрупкость.