Пленница Белого замка - стр. 36
Я слушала, стоя на палубе возле груза. Рядом возился корабельный мальчишка, чем-то шебуршал, что-то перекладывал. Шум, пусть и негромкий, мешал, но уходить в другое место было лень. Не лезет ко мне с разговорами, и ладно.
Крик вывел меня из задумчивости. Мальчик выскочил из-за ящика, в глазах плескался страх. Я напряглась, а на шум уже мчались матросы.
– Крыса! Там крыса!
Этого только не доставало! Вездесущие твари с голыми хвостами.
– И чего орешь? Мелкого испугался! – Подбежавший первым мужчина от души отвесил мальчишке оплеуху.
Я решила посмотреть на зверька, которого все так внимательно разглядывали.
Малыш сжался в комок, испуганно сверкая глазками. Похоже, впервые из гнезда вылез. И в последний – матрос поднял дровину, чтобы прибить вредителя. Но наперерез человеку, истошно вереща, кинулась огромная черная крыса.
Я смотрела на вцепившегося в палку зверька. Взмах – и он полетел за борт. Следом отправился её отпрыск. Даже те, кто не вызывает ничего, кроме отвращения, сражаются насмерть, защищая свое дитя. А меня отдали без колебаний. Впрочем, нет. Один защитник у меня все же был.
Кэм приходит в спальню поздно ночью. Я страшно устала: охота, потом пир… Но брат безжалостно выволакивает меня из уютной постели:
– Переоденься в дорожное платье и не шуми!
– Что случилось? Кэм, я спать хочу!
– Тише ты! – Он прижимает палец к губам, словно жест может погасить звуки. – Одевайся!
Вид у него при этом такой, что больше вопросов задавать не хочется. Становится страшно.
– Отвернись.
Одеваться в полумраке трудно. Но я справляюсь. Льняная рубашка цвета топленого молока, коричневое платье и плащ оттенка дубовой коры.
– Ты все?
– Только обуться осталось!
Кэм помогает завязать непослушные шнурки на мягких голенищах.
– Ларец возьми.
Не стоит уточнять, какой. Он один – тот, что спрятан в сундуке, под ворохом одежды. В нем – мое приданное. Жемчужный гарнитур, диадема из затейливо переплетенных серебряных цепочек, янтарное ожерелье. Изумруды (по традиции я получала зеленый камешек в каждый день рождения) хранятся у родителей. Потом их оправят в золото, превратив в колье. Оно украсит меня на праздник в честь вступления в возраст невесты. Настанет ли этот день?
Недомолвки Кэма выводят из себя. Какую проказу задумал брат?
– Что все-таки случилось?
Вместо ответа он тащит меня к двери. Замирает, проверяя, нет ли кого в коридоре. И направляется к нашей "секретной" комнате.
– Что…
Кэм трясущимися руками зажигает свечу. От неё – факел. И подходит к двери тайного хода.
– Дай свой ключ.
В замочную скважину попадает не сразу. И прежде, чем открыть дверь, глубоко вздыхает, пытаясь успокоиться.
– У выхода ждет Ирчи с лошадьми. Поедем к морю, купим домик. Поживешь там какое-то время.
Дом у моря. В мечтах он представляется гордым замком, полным верных нам рыцарей и вышколенных слуг.
– Одна поживу?
– Наймем горничную. Я стащил у отца деньги. Много, – Кэм показывает объемный кошелек. – На первое время хватит, а потом что-нибудь придумаю. Идем!
Подземелье дышит влажным холодом. Становится зябко. И по-настоящему страшно.
– Может, не надо? Я боюсь.
Признаваться в собственных страхах стыдно, но идти туда… Нет, лучше признаться и вернуться в спальню, в мягкую постель, к потрескивающему огню в камине…
Кэм смотрит зло, а потом спрашивает: