Пленница Белого замка - стр. 15
Но не успеваю я вдеть в иголку алый шелк, как дверь распахивается, хлопнув о стену, и в комнату врывается Кэм. От неожиданности я вскакиваю. Пяльцы с грохотом опрокидываются. Попытка поймать их заканчивается на полу у ног брата – подвели складки длинного платья.
– Кэм!
Я возмущена. По его милости я чуть не сломала пяльцы, разбила коленку, а он даже и не думает помочь встать!
– Да ладно тебе! Смотри! – он протягивает сложенные лодочкой руки.
– Что там?
В перемазанных влажным порошком ладонях лежит разделенный на две части перстень.
Печатка отделилась от ободка, открыв тайник. А в нем прятался крохотный ключик.
– Представляешь, чищу, надавил, а он возьми и … Как ты думаешь, от чего это?
Я жутко завидую. Почему ему достается все самое интересное? Обиду лучше переживать в одиночестве, и я прикидываюсь очень занятой:
– Не знаю. Кэм, мне вышивать надо. Матушка ругается. Давай потом, а?
Он обижается. От возмущенного взгляда хочется залезть под стол. А потом приходится закрывать дверь – Кэм решил, что мне это больше надо.
Показываю ему в спину язык и принимаюсь приводить в порядок комнату.
Пяльцы целы, а вот размотавшиеся клубки шелка… Я не отличаюсь терпением, а уж распутывать тонкие нитки! Кэм прибежал, набезобразил, а сижу и исправляю – я! Мог бы и помочь.
Злость усилилась. Я отбрасываю клубок и достаю медальон. Овальная пластина в палец толщиной. Тяжелая. Я подношу украшение к уху и трясу. Тишина.
Но перстень Кэма тоже казался целым! Что он там с ним сделал? Чистить начал? Пачкаться не хочется, и я просто с силой тру медальон тряпицей, которую вышиваю уже третий месяц.
Ничего. Я кручу украшение в руках, пытаясь понять его секрет. Безрезультатно. Кэм точно задерет нос и будет хвалиться своим кольцом, а мне нечем ответить! Бесполезная безделушка ударяется о каменную стену.
Я явственно слышу щелчок. Сломался? Теперь брат и вовсе заважничает!
Сдерживая рыдания, я осматриваю украшение. По краю, там, где прежде шли линии гербового щита, появилась щель. Слезы моментально высыхают, а сердце бьется громко-громко – медальоны так не ломаются.
Как бы открыть? Надо подцепить чем-то.
Роюсь в иголках. Выбираю самую толстую, засовываю в щёлочку и… Нет, не будет Кэм хвастаться! Потому что медальон превратился в шкатулку. А в ней лежит ключ.
Как же хочется помчаться к брату, похвалиться находкой. Но после ссоры сделать это без ущерба для собственной гордости невозможно. Поэтому я возвращаюсь к окну и отодвигаю подальше пяльцы, чтобы не мешали как следует рассмотреть тайничок. Теперь осталось дождаться подходящего случая.
Он представляется после обеда. За столом Кэм многозначительно теребит пальцами перстень. Он ему велик, и брат повесил печатку на шею. Я в ответ равнодушно пожимаю плечами и спокойно ем.
Отец заметил наши переглядки, но правила не нарушаются, и он решает, что разберемся сами. Чем мы и занимаемся, как только выходим из столовой.
– Ну, показывай ключик.
Кэм с гордым видом открывает перстень. Я хмыкаю:
– Подумаешь! У меня не хуже!
Брат ахает и выхватывает медальон, чтобы рассмотреть поближе. Тут же заключается мир, и мы вместе идем в сад обсудить находки.
Дом подвергается планомерному обыску. Замочные скважины, мало-мальски похожие на неё щели – ко всему примерялись ключи. Но с замками нам катастрофически не везет, и до конца лета мы про них забываем.