Пленённая - стр. 6

– Ты ошибся с выбором, отец. Ресксено́р мог похвастаться только полным кошельком своего рода – и больше ничем. Как мне поступить?..

Губы сами шептали слова в полной тишине. Ответа не последовало. Его не было и ранее, не было слышно и сейчас. В дверь усыпальницы осторожно постучали.

– Госпожа, – раздался приглушённый голос стражника, – вы просили доложить вам, как только главный провизор явится во дворец.

Несколько минут немой тишины в полном одиночестве – вот и всё, что было доступно мне сейчас. Я поднялась с колен и коснулась губами черепа отца.

– До скорой встречи, отец. Дай мне сил пережить ненастные дни…

Внезапно огни свечей дёрнулись и разом погасли, погружая усыпальницу в полную тьму. Я горько рассмеялась:

– Это и есть твой ответ?

Тишина…

Никому не следует знать, что я навещала прорицательницу Сиби́ллу в её келье тайком. Об этом известно только близнецам – А́грию и А́зию, моим стражам, всюду неотступно следующими за мной. Но в преданности этих двоих я уверена как ни в ком другом. Они скорее откусят себе язык, чем вымолвят хотя бы одно лишнее слово. Сиби́лла лежит на шкурах зверей, перебирая в руках тонкие нити. Глаза прикрыты, но это не означает, что она не видит меня. Её внутренний взор способен пронзать облачные выси и земную твердь.

– Я знаю, зачем ты здесь, Артемия, дочь Ликоме́да.

Я сажусь рядом с прорицательницей.

– В таком случае мне не нужно произносить лишних слов.

– Ты хочешь, чтобы я подарила твоим подданным ложную надежду.

Она не спрашивает, она утверждает, кивая , словно беседует с кем-то внутри себя и соглашается с его словами.

– Я не знаю, ложная ли она? Поведай мне о том, Сиби́лла.

– Что именно ты хочешь знать? Но помни, что ответ не всегда может быть таким, которого ты ждёшь.

Я тихо смеюсь.

– Мне известно об этом, Сиби́лла. Я хочу узнать, выстоит ли Верксал?

Сиби́лла садится и открывает глаза, пронзая меня ясным взглядом почти бесцветных глаз.

– Все города рано или поздно падут, станут камнями и пылью. Сегодня я не могу сказать ничего, кроме этого. Прольётся немало крови… А твой путь будет тяжёл.

Я нетерпеливо отмахиваюсь:

– Мне известно, что судьба правителя – не самая лёгкая ноша. Мне интересно узнать судьбу Веркса́ла.

Сиби́лла словно не слышит меня:

– Долгий путь, усеянный острыми осколками прошлого. Шипы, пронзающие плоть. Кровь и боль…

Я касаюсь её ладони своей рукой. Она вздрагивает и словно просыпается ото сна, отрицательно качает головой:

– Я не могу сказать тебе ничего, кроме того, что ближайшие дни будут раскрашены красным. Цветом боли и страха. Веркса́л ждут непростые времена.

– А его конечная судьба? Не та, что грядёт спустя десятилетия? А гораздо ближе?

Сиби́лла качает головой:

– Тишина. Иногда звёзды молчат, лишь холодно светят сверху.

Я сижу без движения некоторое время.

– Хорошо, – я поднимаюсь, оправляя складки длинного платья, – тогда мы заставим их говорить то, что хотят услышать жители. Сегодня вечером на Совете ты будешь гадать на внутренностях жертвенного агнца. И ты увидишь, что Веркса́л одержит победу. Тяжёлую, но заслуженную.

– Стены Веркса́ла простоят ещё не одно десятилетие.

– Именно это ты и скажешь.

Сиби́лла согласно кивает и на прощание ласково касается моей щеки рукой:

– На твоих плечах – ноша, что не каждому мужу по силам. Но иногда сталь оказывается слишком хрупка. Будь как ива, Артемия.