Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях - стр. 24
Но графы о том, сколько попало в плен, – нет. В одной из сводок сообщается, что за июнь и июль 1941 года пропало без вести на всех фронтах 72 776 человек… Если приплюсовать к этому данные за август – сентябрь, то сумма удвоится. Но мы-то знаем, что только в районе Киева было окружено 452 720 человек. Большая их часть оказалась в плену».
Главной причиной огромного количества пленных сегодня называют малую боеспособность Красной армии летом 1941 года и совершенную ее неготовность к оборонительной войне.
Как сообщается в базе данных «Современная Россия. Пресса», «в минско-белостокском “котле” (июнь – июль 1941-го) было захвачено в плен 328 тыс. советских бойцов и командиров; в смоленском (июль – август 1941-го) – 310 тыс.; под Уманью (август 1941 г.) попало в плен 103 тыс. человек; под Киевом (сентябрь 1941 г.) – 665 тыс.; под Вязьмой (октябрь 1941 г.) – 663 тыс., под Керчью (май 1942-го) – 150 тыс., под Харьковом (тогда же) – 240 тыс. человек. Всего же в результате крупных сражений советских войск в 1941 – 1942 гг. в немецком плену оказалось 2 285 000 человек».
Все это так. Но нельзя не учесть основные причины, которые оказываются скрытыми за общим фоном трагедии 41-го.
Во-первых, это внезапность нападения Германии, которая, несмотря на многие предостережения и даже ощущение войны, свалилась на Советский Союз.
В очередной раз вступление в войну Германии приобрело характер оглушительного подавляющего удара, явившись для Красной армии главной стратегической внезапностью.
Все это произошло без всяких «стратегических предисловий и предварительных действий». То есть «сразу в развернутом виде и полным ходом».
Во-вторых, полное господство германской авиации, а также атаки со всех направлений, отсутствие или просто неудовлетворительное управление войсками ошеломили бойцов и командиров Красной армии.
В первые месяцы «вращение маневренного вала» вермахта практически не удавалось остановить. А если удавалось, то ненадолго.
Советский «фронт, разорванный и расстроенный, дрогнул и стал отходить. Отход начался без всякого плана, без всяких установленных намерений, без всякой перспективы. Он принял поэтому самый неорганизованный характер…»
В-третьих, Красная армия впервые столкнулась с примером «самостоятельного применения бронетанковых войск, выброшенных сильным ядром далеко вперед…»
Острие бронированных машин противника, оказавшееся глубоко вонзенным в тело Красной армии, внесло ужас и смятение.
До тех пор, пока советскому командованию не удалось создать фронт организованного сопротивления, войскам не удавалось остановить вал германского наступления.
«Решающую роль в достижении этих результатов имел новый способ применения современных средств борьбы, главным образом – авиации и самостоятельных мотомеханизированных соединений». К слову, действиями бронетанковых соединений, все время поддерживаемых авиацией, противник достигал небывалого успеха мото-механизированных соединений, имевших огромное значение в современном бою. «Быстро подвижные соединения сразу выбрасывались вперед на расстояние до 100 км и устремлялись в глубину противника. Ими руководило одно стремление – все дальше вперед, и это в конечном итоге решало исход дела».
В-четвертых, Красная Армия впервые столкнулась с глубоким вклинением в свою оборону, когда наступление противника сразу же принимало характер преследования. При этом борьба разворачивалась не на каком-то определенном фронте, а сразу же распространялась на большую глубину. В результате советский фронт был разорван. Окружение отдельных групп, изолированных в различных районах на большой территории, – вот к чему привело почти безостановочное германское наступление.