Племя Майи - стр. 8

– Плюс-минус, – расплывчато ответила мама и подлила в свою кружку кофе из турки. Мне не предложила: она прекрасно знала, что ее способ приготовления для меня слишком крепкий. Я и не возражала: чай с малиновым листом, собранным летом на даче, был прекрасен. Особенно в сочетании с ореховыми конфетами, подаренными учениками. Мама тоже успела их оценить.

– Какая нежная начинка, – смакуя сладкий кусочек шоколада, проговорила она.

К теме моего зачатия мы больше не возвращались: ни в тот день, ни позже. Я окончательно убедилась, что разговоры об этом вести бесполезно: пока мама сама не решит поделиться со мной, ничего вытянуть из нее не удастся. В версию о том, что она не помнит даже имени второго родителя, я, безусловно, не верила.

Разумеется, еще в детстве я сделала вполне логичное предположение:

– Мама, я Майя Аркадьевна потому, что моего отца зовут Аркадий?

– Нет, – улыбнулась мама.

Хорошо помню тот зимний день: мы возвращались из парка, где я вдоволь накаталась с заледеневшей горки. На улице было уже темно, мороз окрасил наши щеки в алый. Пальцы в рукавичках замерзли настолько, что ледянку я сама нести не могла – ее держала мама, которая сама, я подозреваю, замерзла тогда ничуть не меньше.

– Потому что ты Арина Константиновна?

Она нахмурилась, силясь проследить детскую логику.

– Ну, «Ар» – это первые две буквы твоего имени, а «Ка» – первые две буквы отчества. Вот и получается: Ар-ка-дьевна, – произнесла я по слогам.

– Константиновна пишется через «о», – хладнокровно поправила мама и убила во мне всю непосредственность разом.

Когда я стала старше и снова вернулась к вопросу выбора моего отчества, мать объяснила это так:

– К твоему красивому имени важно было подобрать что-то созвучное, при этом оттеняющее его мягкость.

– То есть ты просто примеряла к Майе разные мужские имена? – удивилась я.

– Именно так.

Тогда я рассчитывала услышать если не какие-то подробности об отце, то хотя бы историю о ее школьной влюбленности в какого-нибудь Аркашу с веснушками и очками на пол-лица. В память о светлом юношеском чувстве она могла выбрать для меня такое отчество. Однако мне его подобрали словно курточку на весну: чтобы цвет к лицу, сидела хорошо и была с небольшим запасом – дети ведь быстро растут.

«А еще «А» – первая буква в алфавите», – хотелось мне тогда съязвить, но делать этого я не стала, отдавая себе отчет в том, чем это может кончиться.

Отношения с мамой у нас всегда были хорошими. Во многом потому, что я прекрасно знала, что можно говорить и как поступать по отношению к ней. В подавляющем большинстве случаев мне удавалось сдерживаться. С самого детства я усвоила: мама всегда права, и переубеждать ее в этом – себе дороже. Пришла я к этому пониманию методом проб и ошибок, как и любой человек. Просто несколько раньше, чем мои сверстники усваивают такие уроки. То ли потому, что мама была единственным моим родителем и все мое внимание было сосредоточено на ней, то ли я действительно не напрасно выбрала свою профессию и была поистине прирожденным психологом.

Волосы давно высохли, а я еще какое-то время стояла, внимательно разглядывая свое лицо и держа прибор в руках. Вытащив вилку из розетки, я сунула фен в ящик под раковиной.

Интересно, значит ли то, что присланный мне нотариусом адрес находится в нашем городе, что отец тоже всю мою жизнь жил где-то неподалеку? Возможно даже, что все это время мы покупали хлеб в одной булочной или ходили к одному стоматологу, не подозревая, кем приходимся друг другу.