Племя Майи - стр. 13
– Ну, может быть, его задумку воплотит кто-то другой.
– Очень в этом сомневаюсь, Майя Аркадьевна, слишком много сложностей, которых любой другой просто испугается.
– Большое вам человеческое спасибо, что поделились. Всю сознательную жизнь я считала, что мое отчество – плод маминой фантазии, а имя моего родителя она не помнит. После их случайной связи он исчез и ничегошеньки обо мне не знает. Теперь же оказывается, что Аркадий Иванов прекрасно знал о моем существовании все эти годы… – я осеклась. – Или?
– Что? – не понял Громов.
– Или о том, что у него есть дочь, он узнал не так давно?
– Все же вам лучше поговорить с его родственниками, – виновато улыбнулся Петр Евгеньевич.
– Или со своими, – усмехнулась я и направилась к двери.
Солнце слепило, и я пожалела, что не взяла с собой из машины солнцезащитные очки. Я прошла до конца Левобережной улицы, глядя исключительно себе под ноги: во-первых, от новостей меня слегка покачивало, а во-вторых, так глаза хоть немного спасались от яркого света. В руке я крепко сжимала телефон. Мне ужасно хотелось позвонить матери и призвать ее к ответу. Но Ромка был прав: не стоит родительнице знать о происходящем. По крайней мере, пока.
Зная ее, я почти не сомневалась: она все это время была в курсе того, кто мой отец и где он находится. Вопрос только в том, как Иванов узнал о моем существовании. Было ему это известно с самого начала или он искал меня долгие годы? А может быть, мать в какой-то момент сама нарисовалась с этой замечательной новостью? Вот только зачем? Просить пособия на мое содержание? Но мы и так не бедствовали. Впрочем, денег, как известно, много никогда не бывает.
К тому же, если отец участвовал в моей жизни финансово, к чему оставлять мне что-то по завещанию? Он и так вносил свою лепту. Громов сказал, что родственники у него имелись. Логичнее было бы оставить все им.
Однако более всего меня занимал другой вопрос. Если Иванов знал обо мне, почему не связался? Неужели ему не хотелось познакомиться с собственной дочерью? Хотя, возможно, у него семеро по лавкам в этих его Красных Оврагах. Тогда снова непонятно, зачем завещать что-то мне, когда можно оставить это детям, которые являются его отпрысками на законном основании. Впрочем, им может достаться куда больше, чем то, что отписано мне. Вдруг он мультимиллиардер?
Телефон в сумочке разрывался, и я решила-таки извлечь его на свет. Звонил, конечно же, Ромка.
– Ну что? – просипел он в трубку.
– Лиза вернулась? – ответила я вопросом на вопрос.
– Ага.
– Сможешь спуститься кофе попить в пекарне на первом этаже вашего дома?
Повисло молчание, только частое дыхание братца не позволяло забыть, что он все еще на проводе.
– Ясно. Благоверная находится где-то рядом, и при ней ты не можешь озвучить, что так далеко она тебя не отпустит!
– Лиза готовит сборную солянку, можешь купить свежего хлеба по пути?
– Все понятно. Я приезжаю на обед, и это, похоже, единственная возможность поговорить с собственным братом.
– Я тоже тебя люблю.
К тому моменту я успела отойти довольно далеко от нотариальной конторы. Хотела было отправиться к брату пешком – отсюда было минут пятнадцать ходьбы до их дома, но вспомнила, что приехала на машине, которую нежелательно было надолго бросать в центре города. Развернувшись на пятках, я зашагала в обратном направлении, туда, где оставила автомобиль.