Плавания капитана флота Федора Литке вокруг света и по Северному Ледовитому океану - стр. 75
Воскресенье 17 июля. Подойдя в 6 часов утра опять к северному берегу, были мы по-прежнему в недоумении и повернули, не зная, против какой его части находились. Во многих местах видели избы тюленьих промышленников (весновальские). Одна из них была более прочих, возле нее стояли шест и столб. В море виднелось нечто похожее на пристань, по которой видели идущего человека. Справа стояла на якоре ладья, которая по удалении нашем к SO скрылась за песчаным мысом. В полдень подошли к южному берегу, столь же единообразному, как и северный. Везде видны одинаковые, довольно высокие песчаные отрубы с плоскими вершинами. Мы были против речки Инцы. Под берегом лежала ладья, которая рефракцией странным образом была искажена: она скоро представилась нам в виде какого-то большого, черного четырехугольника и потом совсем скрылась в дымке. К W виден был перевернутый (рефракцией) бриг. Погода была сухая и ясная.
В 5 часов пополудни подошли мы к острову Сосновцу, под Терским берегом лежащему. Низменный и ровный остров этот совершенно сливается с берегом и вовсе бывает невидим, если смотреть на него не с юго-запада или северо-востока. На юго-западной его оконечности стоит несколько крестов, по которым он и называется иностранцами Крестовым (Crus Eilant, Cross Island). Они служат ему хорошей приметой, но только на близком расстоянии. Прилежащий ему материковый берег полог, в немногих местах покрыт зеленью и пересечен оврагами и речками; будучи совершенно безлесен, отличается он от простирающегося далее к S берега желтейшим своим цветом.
Понедельник 18 июля. В девятом часу вечера подул достаточно сильный ветер от OSO, но в полночь на высоте реки Поноя заштилело. Не раньше трех часов пополудни подул опять тихий ветер от О. Mы могли бы лечь полным ветром на N, чтобы выйти в Северный океан обыкновенным путем, которым следуют все суда, из Архангельска или в Архангельск плывущие, т. е. западнее всех банок, лежащих у Терского берега, но я решился избрать, следуя примеру и совету моего предшественника лейтенанта Лазарева, восточнейший путь, как потому, что он ближайший, так и для того, чтобы сделать наблюдения, если oбстоятельства это позволят, у острова Моржовца и у Канина Носа. Вследствие этого легли мы бейдевинд[102] на NNO, а в седьмом часу, когда ветер вдруг зашел к ONO, повернули на SO. В то же почти время показался прямо под носом довольно высокий берег. Общее наше мнение было, что это туман, так как, считая себя на Орловской банке, полагали невозможным видеть остров Моржовец, лежавший от нас в указанном направлении, но весьма далеко.
Этот берег, или туман, вскоре исчез, закрытый другим туманом, и мы во мнении нашем утвердились. Глубина здесь была 13–15 сажен. Мы ожидали, что она вскоре станет увеличиваться, но, к удивлению, уменьшилась она в 8 часов до 8 сажен; тогда же прежде виденный нами берег был ясно виден опять: отрубы, хорошо окраенные; разлоги на берегу и в них снег, а вскоре потом и прибой у берега, ясно были видны. Не оставалось никакого сомнения в том, что это остров Моржовец. Но нам непонятно было, как мы очутились тут, считая себя еще в большом расстоянии к NW. Надлежало предполагать сильное течение к SO, что подтверждала и необыкновенная скорость, с какой мы приближались к острову. В половине десятого были мы уже в 4 милях на NtW от северо-западной его оконечности, где на глубине 6½ сажен грунт песок, и повернули на правый галс. Глубина вскоре увеличилась до 7, 10 и 11 сажен, а с полуночи на 15 саженях лот уже проносило. Ложиться же в дрейф мне не хотелось, чтобы не терять понапрасну времени.