Плата Харону. Океан ненависти. Сколько стоит миллион - стр. 21

– Мне так нравится. Так легче думать.

– Чем больше узнаю вас, тем больше начинаю бояться. Вы загадочны и скрытны, несмотря на внешнюю коммуникабельность. Вам никто этого не говорил?

– К счастью, нет.

– Почему к счастью? – удивилась она.

– Всегда обидно слышать подобное от красивой женщины.

Она не удивилась. Просто покачала головой.

– Вам не кажется, что вы несколько торопитесь, уважаемый эксперт? – насмешливо спросила она. – Мой муж пока жив. И судя по тому, с какой тщательностью вы готовили на него покушение, мы будем жить вместе достаточно долго и счастливо.

Она повернулась, чтобы выйти.

– Надеюсь, – пробормотал Дронго.

– Что? – женщина резко повернулась к нему.

– Ничего. Просто я пожелал вам всего хорошего.

– Я начинаю вас бояться, – тихо сказала она и вышла из комнаты.

Дронго невольно еще раз посмотрел на часы. Нужно быть ближе к месту событий. Он вышел из бильярдной и увидел поднимающуюся по лестнице Ларису Алтунину. Заметив Дронго, она улыбнулась и пояснила:

– Сергей Леонидович послал меня за своими сигарами.

Он кивнул, словно одобряя, что она выполняет это поручение. Из гостиной показался Саид Сафаров.

– Там все в порядке, – сообщил коротко. – Уже скоро.

– Да, – подтвердил Дронго, – теперь скоро.

В гостиной по-прежнему царило оживление. Некоторые гости вышли на террасу. Зима в этом году сильно опаздывала: было достаточно тепло, и здесь можно было находиться без верхней одежды, хотя и не очень долго.

Дронго посмотрел на часы. Сейчас все решится. Интересно, куда делся Кузнецов? Кажется, это был именно он, решивший не входить в бильярдную.

Блумберг взглянул на Дронго, потом на часы. И, кивнув, отправился на террасу. По дороге его кто-то окликнул, но он весело перепоручил вопрос кому-то из своих друзей. Дронго двигался следом.

На террасе Дронго осмотрелся. Почему-то здесь не было никого из знакомых лиц. Куда они все подевались? Блумберг сделал шаг, второй, третий. Дронго шел почти след в след. Он первым услышал выстрел. Может, потому, что ждал его.

Блумберг не упал. Он испуганно обернулся.

«Что он делает, идиот? – подумал Дронго. – Почему не падает. Почему не демонстрирует разрывы на своем теле?»

Возможно, банкир понял его и спохватился. Он уже сделал движение, собираясь упасть и привести в действие взрывпакеты на своем жилете, когда следующий выстрел отбросил его назад. Банкир закричал, падая на пол. Дронго покачал головой: для начинающего актера это было слишком хорошо. В этот момент он увидел, как вторая пуля пробила банкиру руку, разрывая мышечные связки у плеча. Дронго ошеломленно замер. Такого он не предусматривал. Блумберга ранили по-настоящему.

На секунду воцарилось молчание, потом закричали сразу все. Дронго бросился к банкиру.

– Больно, – прошептал Блумберг, – очень больно. А вы говорили, все будет в порядке.

Дронго разорвал пиджак, уже пробитый пулей и залитый кровью. Ранение было серьезным, пуля пробила кость и, возможно, застряла в ней. Первая пуля пришлась в грудь, но жилет приглушил удар, и она лишь скользнула по нему, не пробив.

– Почему вы не дернули взрывпакет? – шепотом спросил Дронго.

Банкир лишь стонал от боли.

К ним подбежала супруга Блумберга.

– Он убит? – нервно спросила она. – Убит?

– Нет, – устало ответил Дронго, – все обошлось. Он только ранен.