Пластуны. Золото Плевны. Золото Сербии - стр. 13
Страшно, поручик? Ладонь вспотела. Пять метров до кончика пики.
Метр!
Шашку вперед и вверх. Одна треть изогнутой стали скользит по внешней стороне пики, прыгаю вперед влево, срезаю пальцы супостата, удерживающие пику. Нарываюсь грудью на его ногу. Вместо того чтоб подрезать заднюю ногу лошади, лечу в сторону пропасти, чудом или ангелом-хранителем удерживаюсь на дороге. Но дух басурманин из меня выбил. Не в силах двигаться, медленно заваливаюсь на спину. Турок тоже в седле не удержался. Лошадь все-таки слегка подалась влево и протащила всадника ногой по скале. Резко остановилась перед нашей засадной грудой, сбросив обезноженного всадника прямиком спиной на валуны. Гриц только облегчил его страдания.
Он поймал повод и, успокаивая лошадь, легко похлопывал ее по шее.
– Еще двое, – пытаясь восстановить дыхание, хрипел я. Поднялся сперва на одно колено, на четвереньках доковылял до шашки.
Слава богу, лопнул темляк, а то отрезал бы себе что-нибудь, пока кувыркался. Папаху тоже подобрал, водрузил на почему-то вспотевшую голову. Она тут же слетела, а по скале зазвенела пуля. Откатился за первый возок.
Да что ж этот головной убор никак у меня не желает держаться там, где ему положено.
Как ни странно, но последний маневр вернул мне дыхание.
Раздалось несколько винтовочных выстрелов, затем, после револьверного, стрельба закончилась. Возле второго возка топтался возница с саблей. Пластуны болтались около пяти метров от дороги. Хоть у Николая блестел металлом револьвер, я поспешил к вооруженному турку. Тот решительности не проявлял, но саблю не бросал. Однако когда между нами оставалось метров пять, с криком бросился на меня, высоко подняв руку.
Тот еще мастер. Легко отбив, вернее, направив этот удар по безопасной для меня линии, разрубил ему кадык.
Григорий привязывал лошадь к первому возку, когда дверка открылась, и оттуда высунулся обнаженный кривой клинок. Затем появился упитанный господин почтенного возраста. Черный мундир с серебряными эполетами и широкий серебряный лампас. Красная феска. Важный чин, похоже, попался.
Гриц пошел на него медведем.
– Не вбивай, в полон визьмем, – крикнул спустившийся Николай. Казак быстро отвязал веревку и уже шагал к нам скорым шагом. Он молниеносно оценил обстановку.
На неуклюжий выпад толстячка казак ответил молниеносным ударом сверху по клинку. Не элегантно, но выбитая из руки сабля зазвенела по камням. Запрыгала. Затихла в расщелине. Удар кулаком в живот, и вот поясом позорно вяжем поверженного, Грицко связал руки басурманина за спиной.
Отдышавшись, турок залопотал на плохом французском:
– Я, Мухмензаде-баши, родственник Великого Визиря, третий человек в Плевне после губернатора и Осман-паши, командующего Третьей турецкой армией. – Генерал сделал паузу, грозно сводя брови. Дальше в голосе появился страх и дрогнул от фальши: – Вы, видимо, не знаете, но к нам в плен попал раненый полковник Бикша, власти султаната обменяют его на меня без всяких финансовых требований.
– Конечно, обменяют! Но об этом, уважаемый баши, вы будете говорить с командованием русского корпуса, вас же поймали казаки, у них свои условия.
Турок побледнел. Спесь его сбилась.
– Казаки, – растерянно протянул он.
– Микола, какие у вас требования, – позвал Николая, во всю подмигивая ему.