Пластуны. Золото плавней - стр. 30
– Шайтан, – пробормотал безлошадный абрек и вскинул винтовку, особо ни на что не надеясь – не было пули против чертей. Только от выстрела казак завалился на землю и вытянулся, как все мертвые.
Горцы завыли с новой силой. В руках факелы появились, жечь стали заставу. Первой вышка запылала. В землянке наверняка запас есть – поживиться можно, а потом и ее поджечь, а напоследок плетни подпалить, и ничего не останется больше от казачей крепостицы.
Двое спешились и, низко пригибаясь, побежали к землянке. В дверях убитый казак лежал, пуля ему в затылок попала, разворотив лицо. Абреки оживленно загомонили, обсуждая удачный выстрел. Один заглянул в темное нутро и побледнел разом, замолкая.
У открытой бочки, привалившись к ней спиной, сидел недобитый казак, весь кровью залитый. В руках его мигал огонек лампадки.
– Салам Алейкум, – сказал канонир, с трудом голову поднимая. – Вас ждал. – И руки его, дрогнув, опустили лампадку в черный порошок пороха.
– Охьалахлойша дiа м цiе[73], – предложили радушно пастухи.
Закон гор требовал принимать гостя, как посланца Всевышнего, кто бы он ни был. Осип с Иваном приняли приглашение, усевшись у костра, подогнув ноги и скрестив их на турецкий лад. Традиция обязывала и гостя относиться с уважением к хозяину. В данном случае хозяевами были горцы, пастухи – товарчии, как звали их казаки.
Это были нейтральные горцы, середняки-бишара. С казаками они не воевали, старались вовсе не ввязываться в конфликты. Да и средств к ведению какой-либо войны у этих горцев не было. За что не раз были биты и ограблены своими более воинственными соплеменниками. Варнаки не чурались ничем. Налет на казачью станицу или на дальние аулы нейтральных дружелюбных горцев расценивался ими как добыча ясыря. Грабежом и налетами жили, за малым исключением, все черкесские племена. Казаки для них были гяурами – неверными, которых, согласно извращенной трактовке священного Корана, следовало уничтожать. Поэтому стычки между казаками и черкесами были явлением довольно нередким. Причем ненависть, которую вымещали обе стороны при столкновениях, была безудержной. Черкесы ненавидели казаков как иноверцев. Варнаки, пользуясь тем, что основная часть войсковых казаков в походе, вероломно нападали на станицы, грабили, уводя скот и лошадей, воруя малых детей и молодых девок, которых затем продавали на невольничьем рынке. Не щадили ни старых ни малых, вырезая порой по несколько десятков человек.
Казаки также не оставались в долгу. По горячим следам они настигали противника, и тут уже шла сеча до последнего взмаха шашкой, до последнего патрона с рушницы. Так еще дед Билого Остап со станичниками ходылы черкеса воевать. По ходатайству наказного атамана Черноморского казачьего войска майора Ф. Я. Бурсака и с разрешения военного губернатора был получен приказ о проведении репрессалии – карательной экспедиции за Кубань. Тогда Ф. Я. Бурсак с отрядом из казаков и регулярной пехоты переправился на левый берег Кубани и, вторгшись в земли чичинейцев и абадзехов, то есть тех племен, которые участвовали в нападениях на казачьи селения, принялся истреблять их аулы. Застигнутые врасплох горцы обратились в беспорядочное бегство, ища спасения, бросаясь полунагие в реку и окрестные болота, вязли в грязи и утопали. В результате данной экспедиции были сожжены и уничтожены все жилища и имущество варнаков. С собой казаки увели косяк лошадей в сто голов, около трех тысяч голов крупного рогатого скота и столько же овец. Так казаки ответили беспощадностью на многолетние регулярные набеги горцев на их станицы. За смерти и горе их родных и близких абрекам был дан хороший урок. Набеги прекратились на многие десятилетия. То, что случилось накануне, стало неприятной неожиданностью для казаков станицы Мартанской. Наглость, с которой черкесы напали на станицу, уведя косяк лошадей, украв дочь станичного куркуля Марфу и убив нескольких станичников, была вызовом для мартанцев. Наказать вероломных горцев было делом чести.