Пластуны. Золото империи. Золото форта - стр. 2

Билый взял сына на руки, перехватился удобно и обнял жену, привлекая к себе. Так, в молчанье, они долго смотрели: на горы, лес, дальний пост, где нес дозорную службу односум Иван Колбаса, на реку Марту, качающую в своих водах оранжево-золотистые лучи солнца.

Марфа счастливо вздохнула, проникаясь моментом, прижимаясь к плечу Миколы, тихим, вкрадчивым голосом произнесла:

– Божечки ж мий! Яка красота! Блещить, як то золотые монеты сыплет! – В минуты волнения она переходила на родную каждому станичнику балачку.

Казак крепче прижал супругу к себе, коснулся губами ее темно-каштановых волос, пахнущих летом и степью, и глубокомысленно ответил:

– Не все то золото, что блестит.

В дуновении теплого ветерка, донесшего полынно-чаберный дух со степных просторов, послышалось конское ржание. Микола повернул голову в сторону степного шляха, ведущего до соседней станицы, где располагалось атаманское правление, а там и до самого Катеринодара. Верстах в двух над степью клубилось пыльное облачко, медленно продвигающееся в сторону станицы Мартанской. «Всадник, – мелькнуло в голове у Билого – Идет наметом, значит, срочные вести везет».

Облако пыли приближалось. Действительно, по шляху, ведущему от Атаманского войскового правления в сторону станицы, мчался всадник. Копыта коня так быстро мелькали, что казалось – животное скользит над землей, не касаясь ее. Человек размахивал правой рукой и что-то кричал. Но подъесаул Билый не мог разобрать в сливающемся с топотом копыт крике вестового, какое именно известие казак вез.

Всадник приблизился настолько, что среди клубов пыли уже можно было различить его фигуру. Это был Рудь, посланный накануне станичным атаманом в Атаманское войсковое правление. К бабке не ходи, Василь везет важное известие. И судя по всему, это донесение касалось его, подъесаула Билого, иначе вестовой прямиком направился бы в станицу и не подавал настолько отчаянные знаки, привлекая внимание.

– Вашбродь! Господин подъесаул! Дядько Микола! – донеслось отчетливо до слуха Билого. Марфа в легком напряжении еще крепче прижалась к супругу. Микола слегка отстранил ее и еле слышно ругнулся в сторону: «Ну, затараторил, шельма!»

Лицо его стало серьезным. Он вновь из любящего мужа и отца превращался в несгибаемого воина, готового к любым испытаниям.

– Микола, ридный, шо там?! – с волнением в голосе спросила супруга. – Неужто беда яка?! Вийна?

– Полно, Марфа! Какая война? – убедительно ответил Билый. – Беда по-иному выглядит, да и приходит иначе. Никак пакет важный с правления Василь доставил.

Хоть и был уверен подъесаул, что вряд ли Рудь скачет со сполохом, но внутренняя чуйка держала его в некотором напряжении. Микола, выждав мгновение, добавил:

– Сейчас и узнаем, с какими вестями односум вернулся!

Казак успокаивающе тронул жену за плечо и пошел навстречу всаднику.

Вестовой осадил коня, спешился, проворно спрыгнув.

– Господин подъесаул! – подбегая к Билому и отдавая честь, выпалил Василь.

– Оставь! Не на параде и не в строю, – остановил его прыть Микола и, кивнув на пакет в руках приказного, добавил: – Докладывай без формы, что там?

– Не томи, Василь, – прошептала Марфа.

– Пакет с войскового правления. Что там, не ведаю, но на словах намекнули, что вас касаемо! – отчеканил вестовой.