Пластуны. Золото Арктики - стр. 27
– Приступим, господа!
Свежая колода была вскрыта, и карты легли на стол. Билый и Суздалев размеренно взяли их в руки. Игра началась. Им обоим вначале везло. Карта ложилась как надо. Пачка ассигнаций, лежащих перед ними, постепенно толстела.
«Цирюльник», наблюдавший за игрой, вдруг закашлялся, сгибаясь в поясе, наклонившись как бы невзначай к барону. Раздали снова. Суздалев с Билым, глянув каждый в свои карты, не сговариваясь, сделали ставки. Кузен барона поддержал ставку, барон же помимо того целенаправленно поднял ставку выше. Билый был уверен в выигрыше и добавил ассигнаций на кон, поддерживая ставку и тут же подымая ее. Ассигнаций не осталось, и казак выложил на стол дорогой перстень, доставшийся ему в качестве трофея. Суздалев выдал «пас». Кузен барона тоже ушел в «пас». Барон колебался. Денег у него для ставки тоже не было. «Цирюльник» несколько раз переступил с ноги на ногу.
– Ставлю кобылу. Ахалтекинской породы с моего личного конезавода, – произнес барон.
У Билого в предвкушении выигрыша застучало в виске. С трудом справился с охватившим было его волнением. «Цирюльник» вновь закашлялся, склоняясь в сторону барона, опираясь правой рукой о стол.
– Ах ты, шельма! – тишину комнаты разрезал грубый крик пластуна. Микола резко наклонился и, выхватив из голенища мягких ичиг нож, с силой всадил его в кисть «цирюльника». Тот завизжал, как недорезанный хряк, пританцовывая от боли ногами. Барон с кузеном от неожиданности выронили карты и остались сидеть с вытаращенными глазами. Игроки с других столов с обычным любопытством наблюдали за происходящим. Суздалев легкой ехидной улыбкой смотрел на обоих кузенов. Микола, не помня себя от ярости, схватил «цирюльника» левой рукой за волосы и потянул его голову на себя.
– Ты что ж, бисово отродье, делаешь?! – громовым голосом прокричал он над самым ухом бедняги. – Шельмовать в карты?!
– Не пойму, о чем вы, – жалобно скуля от боли, пролепетал тот.
– Не понимаешь?! – Микола рывком вытащил окровавленный нож из кисти «цирюльника». Тот прижал ее к себе здоровой рукой, из раны потекла темно-красная юшка, оставляя обильный кровяной след на дешевом костюме. На столе, в том месте, где только что была кисть «цирюльника», лежала крапленая карта.
Пластун взял ее в правую руку и, сжав пальцами, несколько раз стукнул по носу обличенного в нечестной игре барона.
Тот зажмурился и отпрянул назад. Его кузен подскочил на ноги и оттолкнул руку казака. Микола с разворота всадил кулак левой руки в грудь кузена. Тот, несмотря на то что по комплекции заметно уступал Билому, все же устоял на ногах, лишь покачнулся.
Барон, поддержав своего кузена, поднялся на ноги и сделал несколько шагов к вешалке, стоявшей в ближнем углу. Мгновение, и в его руке блеснула сталь.
«Сабля!» – пронеслось в голове у Суздалева, наблюдавшего до сей поры за последствиями негодования своего односума. Граф резко вскочил и в два прыжка оказался возле барона. Ловким движением руки он с силой стукнул по кисти барона, выбивая холодное оружие. Сабля с характерным лязгом грохнулась о пол. Барон вновь попытался овладеть ею, но граф был проворнее. Сжимая эфес в своей руке, Суздалев коснулся острием клинка кожи у кадыка барона. Тот напрягся и опустил руки.
– Вот так-то лучше, – переводя дух, произнес Суздалев.