Плантагенеты. Короли и королевы, создавшие Англию - стр. 7

Всего за несколько недель до отплытия Белого Корабля случилось важнейшее событие в юной жизни Вильгельма: он преклонил колена перед тучным Людовиком, принося ему оммаж (ленную присягу) в качестве нового герцога Нормандии. Эта почти священная церемония подтверждала, что Генрих передал герцогство сыну, превращала Вильгельма в одну из ведущих политических фигур в Европе и в некотором смысле отмечала его окончательное возмужание.

Молодая жена, новое герцогство и прямая дорога к королевскому сану: чем не повод для праздника! – и Аделин закатил вечеринку. Свежий ноябрьский день уступил место ясной морозной ночи, Белый Корабль все стоял у причала в Барфлёре, а вино лилось рекой.

Белый Корабль был вместителен и легко мог перевезти несколько сотен пассажиров, не считая ценного груза и экипажа из 50 человек. Наверняка это было отличное судно: нормандский историк Ордерик Виталий называл его «прекрасно оснащенным и подходящим для короля». Корабль был длинным, высоким, с глубокой осадкой, нос и корма его были украшены изысканной резьбой. Над палубой возвышалась мощная центральная мачта с квадратным парусом, а по бортам виднелись гребные люки. Руль – штирборт – располагался не в центре, а на правом борту корабля, так что капитан должен был знать береговой рельеф назубок: все, что находилось по левому борту, оставалось вне поля зрения.

С юга дул попутный ветер, обещая, что путешествие не займет много времени. Экипаж и пассажиры корабля Вильгельма помахали вслед королевскому кораблю еще вечером. Ожидалось, что вскоре они двинутся за ним, но попойка на борту оказалась такой увлекательной, что судно дотемна не снималось с якоря. Когда же прибыли служители божьи, чтобы перед отходом окропить корабль святой водой, их с насмешками отправили восвояси.

Пирушка продолжалась; полилась похвальба. Груза в трюмах Белого Корабля было немного, а гребцов – целых 50 человек. Подвыпивший капитан хвастался, что, если поднять прямой парус и приказать гребцам налечь на весла, его корабль, даже дав фору кораблю короля Генриха, прибудет в Англию первым.

Кое-кто начал беспокоиться, что гонки на корабле с нализавшейся командой не самый безопасный способ попасть в Англию, и под предлогом расстройства желудка кузен Аделина Стефан Блуаский сошел на берег, рассчитывая приискать другое судно, которое доставит его домой. К нему присоединились и другие гости, встревоженные неуправляемым поведением королевской свиты и команды корабля. Однако, не обращая внимания на дезертиров, пьяные моряки готовили корабль к отплытию. Около полуночи, ясной ночью, освещенной молодой луной, Белый Корабль поднял якорь и взял курс на Англию. «Он летел быстрее выпущенной стрелы, разглаживая рябь над бездной», писал Вильям Мальмсберийский. Но далеко он не улетел. Белый Корабль даже не покинул гавани Барфлёра.

То ли из-за пьянки на борту, то ли из-за элементарной навигационной ошибки, то ли по воле Господа Всемогущего, разгневанного отказом принять его святую воду, Белый Корабль, едва отчалив, налетел на крутой скалистый мыс, который сейчас называется Кийбёф – и в наши дни он еще виднеется у выхода из гавани. Фатальное столкновение проделало дыру в носу деревянного корабля. Обломки посыпались в море, а ледяная вода начала поступать внутрь.