Пламя - стр. 30
– Да не разговаривай ты со мной, будто мне все еще пятнадцать! – рассердилась Даша. Дернув плечом, она скинула с себя ее руку. – Я уже совершеннолетняя!
– Это что за тон? – угрожающе произнесла Любовь Андреевна.
– Я так больше не могу. – Дашу затрясло под ее взглядом.
– Во-первых, не кричи на мать. Никто не давал тебе такого права. – С каждой новой фразой женщина словно увеличивалась в размерах, становясь угрожающе большой.
– Прости, мам, но это единственный способ заставить тебя услышать, – тяжело дыша, произнесла девушка.
Хотя ей просто хотелось попросить мать заткнуться.
– Во-вторых!
– Не надо, – махнула рукой Даша. Этот жест был призван заставить ее замолчать. – Мне неинтересно, что у тебя «во-вторых». Услышь меня! Я буду распоряжаться наследством бабушки как пожелаю. Потому что оно мое. И закон тоже на моей стороне. Я не буду ничего продавать, и твои советы мне не нужны. Я переезжаю в эту квартиру! Прямо сейчас. И буду жить там, как мне захочется, а не так, как хочется тебе.
Любовь Андреевна, почувствовав себя оскорбленной, попятилась назад. Она схватилась рукой за сердце. Ее любимый прием.
– Неблагодарная, – выдавила женщина, качая головой. – И это после всего, что я для тебя сделала!
– Мам, прекрати. Пожалуйста, – простонала Даша. – Я что, совсем не должна иметь своего мнения? Мне двадцать один, у меня есть свои желания и мечты, я просто хочу…
– Это все твои подруги, – скорбным голосом произнесла Любовь Андреевна. – Задурили тебе голову, взяли в оборот. Теперь хотят пожить за твой счет? Знаешь, чем это кончится? А я знаю! Пойдешь по наклонной, будешь менять мужиков, как они, – одного за другим. Да реальная жизнь тебя пережует и выплюнет! Приползешь ко мне обратно!
– Не приползу, – твердо ответила Даша.
– Да твой отец переворачивается в гробу, видя, как ты позволяешь себе вести себя с матерью! Видя, во что ты превращаешься! – прокричала мать, краснея от злости. – Как издеваешься надо мной!
– Может, он и умер-то из-за того, что ему приходилось жить с тобой?
Любовь Андреевна застыла с открытым ртом. Не дожидаясь, пока она придумает, чем ответить, Даша бросилась к себе в комнату, чтобы собрать вещи.
Ей было стыдно. Очень стыдно. Она испытывала чудовищную вину, как всякий, кому ее прививают с детства, поэтому знала – нужно спешить. Если мать разрыдается до того, как Даша покинет квартиру, то сбежать уже не получится: вина перевесит желание скинуть оковы, и тогда, как это бывало уже много раз, девушка вновь ей подчинится.
В спортивную сумку летело все, что попадало под руку. Набив ее под завязку, Даша схватила пакет и набила его бельем, учебными конспектами и мелочевкой с туалетного столика. В последний момент вспомнила и про документы, сунула их в дамскую сумочку. Взвалив все это на себя, девушка пробежала мимо матери, отшатнувшейся от нее в коридоре, и вылетела за дверь, едва успев сменить тапки на босоножки. Что угодно, лишь бы больше не слышать ее упреков. За остальным она может заехать потом, когда Любовь Андреевна будет на работе.
И вот раннее утро.
Даша одна. С сумками. Практически бездомная. В дикой панике и непонимании, как теперь жить дальше.
– Спокойствие, только спокойствие, – скомандовала по телефону Лера. – Приезжай ко мне, а там решим.
– Я уже еду в центр, – всхлипывая, произнесла Краева. – К себе, на развалины.