Пламенные крылья - стр. 2
– Долго ты там будешь копаться? – мать высунулась из окна кухни, выпустив на улицу облако пара. – У меня уже вода закипела. Рат, помоги ей, она нас так без обеда оставит.
Рат, старший сын Клаусов, приехал домой на выходные и завтра должен был снова отправиться с отцом и тремя братьями на очередную смену в Дробильню. Будущее, ждавшее Абель, дышало ей в затылок зловонием каменного рудника, где добывался последний полезный ресурс Козодоя – топливо для грузовых крейсеров. Вся «повзрослевшая» молодежь поселка на нем работала – и девушки, и парни. Дробильне предсказывали еще лет десять активной жизни, после чего должен был наступить апокалипсис. С закрытием карьера теряла рабочие места большая часть козодойцев, но о будущем Абель не думала – ее пугало настоящее.
От мысли, что Рат обратит на нее внимание, стало холодно. И хотя на Козодое официально наступила осень, и холода имели право на существование, лето все не унималось, продолжая дарить людям жаркие деньки.
Абель решительно прижала голову курицы к колоде, другой рукой взяла топор, замахнулась… и замерла. Зачем она это делала? Неужели страх перед тем, что отец отправит ее в Дробильню, пересилил разум? Ведь она знал ответ. Вопрос о ее работе обсуждался давно, и ничто не могло отсрочить неизбежный конец. Абель всегда казалось, что как только она опустится в подземелье рудника, то умрет. От озноба кожа покрылась пупырышками, воздух застрял в глотке, уши заложило, и где-то вдалеке раздался визгливый голос Элоизы:
– Рат, золотце, поторопись, она сейчас себе пальцы отрубит. Плохая была затея, и чего только Густав задумал. Тьфу, позорище.
За «позорище» стало обидно. Она, может, была не красавицей, зато не жирной, как Руфус, который отрастил сальный фартук на животе и с трудом передвигался.
И прыщей, как у Сорэла, у нее не было. Что Абель в себе больше всего не нравилось, так это худоба. Но она была объяснима, и с ней ничего нельзя было поделать – Абель не доедала. Клаусы любили мясо, а собственный птичий двор и свое стадо коз автоматические превращали все блюда в мясные. Абелия перебивалась гарнирами, выбирала, что могла, из общего котла, а когда было время, готовила сам – тайком, на заднем дворе за курятником, но подобное удавалось не часто. Леста всегда ругала ее за растительную диету и как-то подробно объяснила, к чему приведет отсутствие питательных веществ, получаемых вместе с животной пищей.
– Витаминов и добавок для таких, как ты, на Козодое больше не делают, – ворчала Леста. – Все закончится тем, что у тебя выпадут волосы, зубы, ногти, и вообще ты умрешь лет в тридцать.
О том, что она умрет рано, Абель догадывалась, но растительное питание тут было не при чем. Что до волос с ногтями, то да, они оставляли желать лучшего, но внешность ее давно не волновала. В отличие от ее родственников и немногих знакомых, с которыми она общалась в поселке.
Белая кожа, бесцветные волосы и красные глаза Абель вызывали настороженность у всех, кто ее знал. За исключением сестры Клары, которая еще была маленькой и верила в эльфов. Она так ее и звала – прекрасная Абелька из рода Лесных Эльфов. И это было самое милое прозвище из всех ее имен. Имя Белка придумал Рат, за которым стали повторять другие братья, а потом и родители.