Плач соловья - стр. 20

– Тебе придется меня впустить. Я – Джон Тейлор.

– В самом деле? Поздравляю! А теперь вали отсюда. Я сказал, что мы закрыты, а не открыты, и какого хрена ты здесь стоишь?

Нет ничего легче, чем перехитрить наглого симулякра с больным самомнением. Я снисходительно улыбнулся:

– Я Джон Тейлор, и мне надо поговорить с Россиньоль. Открой дверь, или я из тебя обезьяну сделаю.

– Ах, прошу меня простить, сэр! Я исполняю свой долг! Я пропускаю тех, кто внесен в списки, и тех, кто знает пароль. Я не делаю исключений, даже когда мне хочется. А сейчас мне даже и не хочется. Проваливай!

– Меня прислал Уокер.

Выстрел наугад – всегда стоит попробовать. Уокера боятся еще больше, чем меня, и по очень уважительным причинам.

Лицо на двери громко фыркнуло:

– Чем докажешь?

– Не будь идиотом. С каких это пор власти утруждают себя выдачей ордеров?

– Без документа не пущу. Убирайся! Катись колбасой!

– А если не уберусь?

Из двери вытянулись две узловатые руки. Не пытаясь увернуться от них, я шагнул вперед и надавил большим пальцем на деревянный глаз. Лицо взвыло, оскорбленное в лучших чувствах. Я надавил посильнее, и хватка ослабла.

– Играй по-честному, – сказал я. – Убери руки. Руки вернулись в дверь, я убрал большой палец, а лицо обиженно надулось:

– Крутой нашелся! Я про тебя все расскажу, вот посмотришь!..

– Открой дверь, – повторил я. – Открой, или случится очередное недоразумение.

– Ты должен сказать пароль, иначе я не могу открыть!

– Замечательно. И какой же у вас пароль?

– Ты должен сказать пароль.

– Так я и сказал. Только что.

– Нет, ты не говорил!

– Вот ведь глухой чурбан! Что я тебе только что сказал?

– Что? – озадачилось лицо. – Что?

– Пароль! – потребовал я сурово.

– Меч-рыба!

– Ну вот и умница! А теперь пропусти.

Щелкнул замок, и дверь распахнулась. К этому времени у деревянного лица начался нервный тик. Неразборчиво жалуясь, дверь закрылась за моей спиной.

Вестибюль смотрелся шикарно, по крайней мере там, где его не заслонял громоздкий силуэт огра, заступившего мне дорогу. Он представлял из себя квадрат восемь на восемь футов в смокинге и галстуке бабочкой. Гм... Огр многозначительно размял руки и потрещал суставами пальцев. На низком лбу было написано, что разговорами с ним не отделаешься. Глядя ему в глаза, я шагнул вперед и ударил ботинком между кривых ног. Огр всхлипнул, завел глаза и с грохотом упал на пол, где и свернулся калачиком. Некоторые цели удобно поражать как раз на крупном противнике. На пути через вестибюль и к дверям зала меня никто не побеспокоил.

Верхний свет не горел, «Пещеру» наполняли тени и сумрак. Голые каменные стены, угрожающе низкий потолок, сверкающий вощеный пол, роскошные столы и стулья, в дальнем конце – сцена, довольно высоко поднятая над уровнем пола. Стулья перевернуты на столы, между ножек вьется и стелется по полу разноцветный серпантин. Справа, в дальнем углу, оазисом света сияет бар, открытый сейчас для персонала и артистов. Десяток человек собрались за стойкой, как слетевшиеся на свет мотыльки с потрепанными крыльями.

Конец ознакомительного фрагмента.