Плач соловья - стр. 12
Я наполнил стакан до краев темно-лиловой жидкостью и выпил в память Мелинды Даск и Куинна. Приятно было сознавать, что они, отмщенные, покоятся вместе. У меня не так много друзей. Их все время убивают – или мои враги, или я. На Темной Стороне мораль относительна и изменчива, а любовь и верность часто поглощаются более серьезными вопросами. Мои немногочисленные старые друзья всегда были смертельно опасны сами по себе, к тому же немного безумны. Эдди Бритва, например, или Сьюзи Дробовик. Оба в свое время пытались меня убить. Я на них зла не держу. Почти. Жизнь на Темной Стороне жестока, а смерть еще безжалостнее. Я отхлебнул из стакана и сосредоточился на музыке. Спешить некуда: впереди большая часть бутылки.
Я так и не научился скорбеть легко и со вкусом, хотя, видит бог, практики мне всегда хватало.
Я чувствовал потребность отвлечься и осмотрелся. У стойки отрубился морячок, и татуировки на его спине завели негромкий философский спор, не обращая внимания на храп хозяина. На другом конце стойки мумия пила джин-тоник и приводила в порядок свои пожелтевшие бинты. Примерно посередине между этими двумя, дружелюбный нетрезвый джентльмен в заляпанном кровью лабораторном халате разъяснял начала ретрофренологии явно не заинтересованному Алексу Морриси.
– Видите ли, френология – это наука викторианской эпохи, утверждающая, что можно определить доминирующие черты личности по шишкам на черепе. Высота и расположение шишек указывают на развитие тех или иных черт личности, понимаете? Ретрофренология же предлагает модифицировать структуру личности, обрабатывая череп молотком до тех пор, пока в нужных местах не образуются шишки нужного размера!
– Один из нас явно мало выпил, – сказал Алекс Морриси. – Поверьте моему опыту.
Кэти плюхнулась в кресло напротив меня, тяжело дыша, блестя глазами и солнечно улыбаясь. Она выудила откуда-то очередной высокий бокал с шампанским и жадно припала к нему. Кэти всегда пила шампанское и почти всегда умела сделать так, что счет оплачивал я.
– Люблю танцевать! – заявила она. – Иногда мне кажется, что весь мир надо переложить на музыку, а лучшие хореографы должны поставить его на сцене!
– Мы на Темной Стороне, душенька, и я не сомневаюсь, что кто-то работает над этой идеей прямо сейчас, – сказал я. – А где твой партнер, где эта Танцующая Королева?
– Слинял в туалет попудрить носик. Знаешь, Джон, я ведь с другого конца зала вижу, какой ты черный. Кто на этот раз умер?
– И почему ты думаешь, что кто-то умер?
– Ты пьешь эту полынную гадость, если умирает кто-то, кто тебе дорог. Я бы этой дрянью и гребешки чистить не стала. Кстати, я думала, что дело «Прометея» простое и ясное...
– Кэти, мне совсем не хочется говорить о нем.
– Ну конечно, тебе хочется сидеть, дуться и портить настроение всем вокруг. Не будешь следить за собой – станешь похож на Алекса.
Кэти знает, как заставить меня улыбнуться.
– Этого можно не бояться, душенька. Мы с Алексом в разных весовых категориях. Он может бороться за звание олимпийского чемпиона по скорби и попутно получить бронзовую медаль за жалость к себе. Из-за него в этом баре вечно кажется, что ты на похоронах.
Кэти вздохнула и одарила меня своим лучшим отчаянным взглядом.
– Возьми новое дело, Джон. Тебе хорошо, только когда ты работаешь. Конечно, сомнительное счастье, если вспомнить о твоих обычных делах... Но, по крайней мере, больше будешь бывать на свежем воздухе и встречаться с людьми – лучше, конечно, с такими, которые не пытаются тебя убить. Знаешь, на днях я нашла замечательный сайт знакомств для одиноких...