Плач - стр. 74

– Понимаю.

Но, конечно, Екатерина рассказывала Мэри не о «Стенании». «Это было бы слишком опасно», – подумал я.

Оделл с лукавым видом посмотрела на меня.

– Королева, похоже, очень огорчена утратой перстня. Она любила милую Маргарет Невилл, но, кажется, как-то уж очень подавлена этой пропажей. – Я понял, что эта умная женщина догадывается, что тут замешано нечто большее, чем пропажа драгоценности, но не стал комментировать ее слова.

– Насколько я знаю, в тот вечер вы были ее горничной. И – прошу меня извинить – иногда вы делите с королевой постель.

– Да, бывает. Ради компании, когда моя госпожа чувствует себя одинокой или расстроенной.

– Не могли бы вы рассказать мне, что случилось, когда вы пришли приготовить королеве спальню в день пропажи ее перстня? Что-то хоть совсем немного необычное из увиденного или услышанного может оказаться полезным.

Мэри кивнула, словно одобряя мой переход к сути дела.

– Я занимаю две комнаты в апартаментах у ворот. В тот вечер я вышла оттуда, пожалуй, минут на десять раньше обычного, почти в девять. Я чувствовала себя усталой и хотела выполнить свои обязанности и уйти. Я перешла через двор в королевские апартаменты. Обычно пажи убираются в комнатах, а потом я вхожу, чтобы приготовить постель, убедиться, что в спальне все в порядке, и выложить ночную рубашку королевы и расчески.

– Перед этим один из пажей всегда убирает в спальне.

– Да.

– Эти пажи послушны? Мальчишки склонны к проказам.

– Пару раз я видела, как они играли в карты в галерее королевы, и доложила об этом гофмейстеру, но они не осмелятся на какую-нибудь действительную шалость в покоях королевы. В тот вечер пажи довольно хорошо выполнили свою работу. Один из стражников сказал мне, что королева у короля. Иногда по возвращении она любит поговорить со мной, поэтому, уходя обратно к себе, я сказала ему, что приду, если понадоблюсь ей. Должна сказать, сержант Шардлейк, это был совершенно обычный вечер. Ничего необычного, ничего вне заведенного порядка. Разве что… – Дама наморщила нос. – В спальне был какой-то неприятный запашок. Совсем слабый, еле уловимый.

– Какой запашок?

– Прошу прощения, запах нечистот. Я подумала, что это с реки, и закрыла окно. Потом внимательно осмотрела комнату с лампой, но ничего не заметила. Как я сказала, запах был очень слабый.

– А не заметили ли вы чего-нибудь необычного с личным сундуком королевы? С тем, где хранился перстень?

– Как обычно, паж сложил на сундук белье. Никаких нарушений. – Оделл помолчала, а потом проговорила с чувством: – Я бы хотела помочь вам в этом больше, сэр, учитывая расстройство королевы. Но ничего такого не было.

– Вы когда-нибудь заглядывали в этот сундук?

– Несколько раз. Иногда королева доставала оттуда при мне свои драгоценности или неоконченное письмо. Она всегда носила ключ на шее. – Голос горничной стал печальнее. – Но не в последние месяцы. В последнее время Ее Величество, похоже, не хотела, чтобы я заглядывала туда.

Мне пришлось отвлечь ее, хотя для этого потребовалась ложь.

– Иногда, когда люди находятся какое-то время в напряжении, как, я знаю, было с королевой, какая-нибудь не очень серьезная неприятность вроде пропажи перстня, подаренного любимым человеком, может лишить человека душевного равновесия.

Моя собеседница кивнула: