Питомец - стр. 24

Повизгивающий от боли и удовольствия принц подполз к ногам обольстительной, холодно-отчужденной мучительницы.

– Лежать, раб! – Носочком ботфорта перевернув принца на спину, баронесса уселась ему на грудь.

Досматривать представление и секс в исполнении аристократических персон я не стал. Увиденного хватило за глаза. Мелкому дракончику требовался отдых и уединенное место для размышлений, а подумать было о чем.

Спланировав на крышу беседки, я, словно приноравливающаяся к лежанке кошка, потоптался по черепице и крутанулся вокруг себя. Голова была на удивление пустая. Весь вихрь мыслей, кружившийся в ней минуту назад, сорвался с места, вылетев через ушное отверстие и оставив после себя гулкое эхо пустого помещения. Так ничего и не надумав, я уснул. Примерно через два часа, если судить по сместившемуся ночному светилу, сбивая сон, еле слышно скрипнула дверь гостевого флигеля, и на порог скользнула укутанная в темный плащ рослая фигура. Ага, намиловались, голубки. Принц крадучись пробрался к маленькой неприметной калитке в ограждении поместья. Вскоре до моего слуха донесся приглушенный всхрап лошадей и дробь конских подков о мостовую. Его высочество отбыл во дворец. Выждав определенное время, флигель покинула и баронесса. Действуя по наитию, я полетел следом. Что-то будет?

– Как отдохнула, дорогая?

Ни фига себе!

Второй раз за сегодняшнюю ночь ваш покорный слуга терял опору из-под ног с крыльями и зарабатывал разрыв шаблона. В гостиной в глубоком кресле напротив жарко растопленного камина сидел барон. Меланхолично перебирая завязки домашнего халата, он смотрел на пляшущие языки огня. Красное пламя, отражаясь в его глазах, делало Сажу Лера похожим на угрюмого вампира.

Баронесса, проведя по небритой щеке Сажу ладонью, обошла его кресло кругом, грациозно опустилась на мягкий диванчик справа от камина и, провокационно закинув ногу на ногу, полуобернулась к мужу.

– Слава принца определенно раздута.

Я тихонько прокрался вдоль стеночки и по косяку взобрался на потолочную балку. Котяру можно было не опасаться, пока барон в комнате, мой недруг сюда не сунется.

– То-то ты быстро управилась, дорогая, – усмехнулся барон.

– Было бы с чем управляться… Но замечу: потенциал у мальчика есть.

– Не переусердствуй, дорогая. Ты противоядие приняла?

– Обижаешь. – Змеиная улыбка коснулась пухлых губ баронессы.

– Как все прошло?

Когти впились в дерево чуть ли не во всю длину. Ну ни фига себе, какие страсти. Я не я, если хозяин не фрондирует против короны, а с виду и не скажешь. Самый надежный верноподданный.

– Тебе в подробностях или общими словами?

Барон облокотился на спинку кресла и пронзил жену ледяным взглядом. Ни ярости, ни гнева, ни ревности – лед, космический холод расчета. Под кинжалами глаз Сажу Миражана растеряла весь лоск, апломб и уверенность. Скукожившись на диванчике, она выставила вместо себя маску слабой женщины, покорившейся захватчику.

– Почти верю. – Барон три раза демонстративно хлопнул в ладоши. – Могу составить протекцию в театре господина Ламье. Императорский импресарио ищет актрис. Твой талант оценят по достоинству. Я задал вопрос. Отвечай! – прошипел он.

Миражана пожала плечами:

– Дай мне слово, что первым умрет Батид.

– Все что угодно, дорогая. Ему отрубить голову или повесить? Чем тебе не угодил маг-наставник принца? Божий одуванчик, милый старикан.