Питерская история - стр. 12
– Лен, ты чего вещи-то мои выставила? А если б украл кто? – выпалил вдруг Миша то, что вообще и не собирался говорить, – Выслушай ты меня, я ведь тебе никогда не врал!
– Я и в самом деле поехал вчера на работу, но по дороге мне позвонил сначала Костя, я не понял, что он говорил, пьяный он был. А потом Олеся позвонила, сказал, что они поругались сильно, Костя её из дома выгнал и она на дачу уехала… попросила меня привезти ей что-то из еды, и успокоительного… Ну как я откажу, я туда и пое…
Миша говорил очень торопливо, тараторил слова, спеша сказать всё, пока Лена не ушла. Как вдруг осёкся на середине фразы, потому что Лена шагнула из квартиры ему навстречу. Он обрадовался, думал, что Лена сейчас обнимет его, скажет, что верит, и всё будет как прежде… Ведь она всегда верила ему, никогда не следила, не лазила в телефоне, не проверяла его… Вообще, она была самым добрым человеком, которого сам Миша когда-либо знал. Он тоже шагнул навстречу жене, намереваясь обнять и прижать её к себе…
Но Лена остановилась в шаге от него. Пристально глядя ему прямо в глаза, она протянула руку и взяла его связку ключей от квартиры, которую он держал в руке. Звякнул в тишине массивный брелок, Лена отступила назад, и сказала:
– Вещи свои забирай. Пока не украли. А сказки эти можешь Олесе своей рассказывать.
Дверь в квартиру захлопнулась перед самым Мишиным носом, а он всё никак не мог поверить в происходящее.
– Ладно, – крикнул он, уверенный, что Лена его слышит, – Если ты такая дура, то и оставайся! Идиотка!
Дверь открылась снова, Лена выставила на площадку еще пакет с Мишиными кроссовками, посмотрела на него и ответила:
– Конечно, идиотка. Была бы замужем за генералом – была бы генеральша! А так-то конечно – идиотка!
– Ах ты!
Миша не выдержал этой её усмешки, и разразился громкой бранью. Впервые за всю их семейную жизнь ему захотелось ударить жену, стереть эту усмешку с её лица… Но дверь безжалостно захлопнулась снова, щелкнул замок, звякнула защёлка. И остался Миша в полном изумлении от такого поворота событий, зло оглядывая выставленные в коридор сумки с его вещами.
В соседней квартире приоткрылась дверь, на площадку вышла их соседка, Антонида Степановна, женщина преклонных лет, но такое определение ей вовсе не подходило – подтянутая фигура, ясный взгляд и острый ум никак не увязывались с цифрами в её паспорте.
– Здравствуйте, Михаил. Что, переезжаете? Вся молодёжь от нас в новые микрорайоны стремится съехать, как жаль, как жаль…
– Д..да, переезжаю, – запнувшись, ответил соседке мужчина, и, чтобы избежать дальнейших расспросов, подхватил две сумки и побежал с ними вниз по лестнице.
У парадной перед Мишей встал вопрос – если сейчас входная дверь закроется, то за остальными сумками он уже не сможет вернуться, ведь Лена забрала его связку ключей, на которой был и ключ от двери парадной. Со злости он пнул дверь ногой, поставил одну сумку так, чтобы дверь не закрылась и начал с остервенением запихивать вторую сумку в багажник машины.
Антонида Степановна вышла из парадной и с удивлением наблюдала, как её сосед, скромный молодой мужчина, никогда не отличавшийся таким странным поведением, теперь глухо и нецензурно бранится возле своего автомобиля.
Догадавшись, что у молодых её соседей что-то случилось, она тактично прошла мимо Михаила, сделав вид, что увлечена разговором по телефону, но подумала, что позже стоит заглянуть к Лене, которую уважала и любила за отзывчивость – девушка всегда предлагала свою помощь, если видела, что пожилая соседка в ней нуждается. Антонида даже удивлялась, почему давняя её подруга и соседка, Клавдия, никогда при жизни не общалась с такой милой и воспитанной племянницей.