Питер Пэн и Венди. Дети воды. Ветер в ивах - стр. 54
Тебе-то я могу сказать, куда они делись. Все, кроме Задаваки, который пошёл на разведку, уже сидят в своём домике под землёй. Прелестный дом! И ты там скоро побываешь! Но только как они туда попали? Поблизости нет даже кучи хвороста, которая могла бы прикрыть вход. Вглядись попристальнее! Видишь на поляне семь толстых деревьев с дуплом, куда легко может пролезть мальчишка? Это и есть семь дверей в подземный дом! Вот уже много лун подряд ищет их Крюк. Неужели он найдёт их сегодня?
Пираты вышли на поляну. Зоркий глаз Белоручки заметил в лесу Задаваку, и в тот же миг он выхватил пистолет. Но тут железный крюк впился ему в плечо.
– Капитан, отпустите! – завопил Белоручка, извиваясь.
Сейчас мы впервые услышим голос капитана. О‐о, это мрачный голос!
– Сначала опусти пистолет, – сказал капитан с угрозой.
– Это один из тех мальчишек! Вы же сами их ненавидите! Я мог бы уложить его на месте.
– Конечно, и на звук выстрела сюда сбежались бы краснокожие. Ты, видно, хочешь расстаться со своим скальпом?
– Может, мне им заняться, капитан? – спросил добродушный Неряха. – Пощекотать его Джонни Штопором?
Неряха любил всему давать приятные прозвища. Джонни Штопором он называл свой кинжал, потому что всегда наносил им кручёные удары. У Неряхи вообще было много милых привычек. Например, после боя он протирал не оружие, а свои очки.
– Джонни работает беззвучно, – напомнил он капитану.
– Сейчас не время, – произнёс Крюк мрачно. – Что мне один? Мне нужны все семеро! Рассыпаться по лесу! Искать!
Пираты исчезли между деревьями, а капитан Крюк и Неряха остались одни на поляне. Крюк тяжко вздохнул. Не знаю, почему так случилось, – может быть, потому, что вечер был тих и прекрасен? – только капитану захотелось поведать преданному боцману историю своей жизни. Он говорил долго и горячо, но Неряха умом не блистал и так ничего и не понял.
Вдруг он услышал слово «Питер». Он насторожился.
– Больше всех, – говорил Крюк страстно, – я хочу схватить их капитана, Питера Пэна. Это он отрубил мне кисть.
И он с угрозой потряс крючком.
– Давно уже я хочу пожать ему этим руку! Да я разорву его в клочья!
– Но вы же сами говорили, – заметил Неряха, – что этот крючок стоит двадцати рук! Им так хорошо причёсываться… И вообще он очень полезен.
– Конечно, – отвечал капитан. – Будь я матерью семейства, я предпочёл бы, чтобы у всех моих детей было вот это вместо этого. – И капитан с гордостью поглядел на свою железную руку и с презрением на другую. Но вдруг он помрачнел, в лице его что-то дрогнуло. – Питер бросил мою руку Крокодилице. Она как раз проползала мимо.
– Я часто замечал, – сказал Неряха, – что вы почему-то не любите крокодилов.
– Не крокодилов, – поправил его Крюк, – а Крокодилицу! – Он заговорил тише. – Ей так понравилась моя рука, что с того самого дня, Неряха, она всюду следует за мной, от моря к морю, от острова к острову, и ждёт не дождётся, когда получит всё остальное.
– Это в своём роде комплимент, – отметил Неряха.
– Не нужны мне её комплименты! – рявкнул с обидой Крюк. – Мне нужен Питер Пэн! Это он дал ей отведать моей крови.
Он присел на большой гриб.
– Неряха, – сказал он хрипло. Голос его дрожал. – Эта Крокодилица давно бы сожрала меня, только, на счастье, она проглотила будильник. Он тикает у неё в животе и предупреждает меня об опасности. Стоит мне услышать «тик-так, тик-так», как я спасаюсь бегством!