Питер Пэн должен умереть - стр. 45
– Вы меня пугаете.
– К тому и стремлюсь.
Она замялась.
– Хорошо. Я поняла. Никому ни слова. Спасибо.
Она повесила трубку.
Гурни продолжал говорить, как будто Полетта все еще оставалась на связи.
– Именно… но мне еще надо осмотреть квартиру… нет-нет, все в порядке, я возьму ключ у местных копов или в конторе «Спалтер Риэлти»… конечно, конечно… без проблем. – Он засмеялся. – Ну да, точно. – Снова смех. – Знаю, не очень смешно, но какого черта? Иной раз не удержишься.
Он уже давно понял, что ничто не придает имитации разговора такую убедительность, как непонятный окружающим смех. И ничто так не укрепляет человека в желании дать вам что-нибудь, как уверенность, что вы без труда получите это в другом месте.
Гурни изобразил, что заканчивает разговор и, разворачиваясь к лестнице, почти виновато сообщил:
– Надо заскочить в полицейский участок. У них там для меня запасной ключ. Скоро вернусь.
И принялся торопливо спускаться. Уже почти в самом низу он услышал волшебные слова:
– Эй, можешь и не ходить. У меня есть ключ. Так и быть, я тебя впущу. Только скажи, какого черта тут происходит.
Гурни снова поднялся на темную лестничную площадку.
– Впустишь? А уверен? У тебя точно проблем не будет? Не надо спрашивать разрешения?
– У кого, например?
– Ну, у Йоны.
Охранник отцепил от пояса увесистую связку ключей и отпер квартиру.
– А ему что за печаль? Пока все нищеброды Лонг-Фоллса счастливы, его больше ничего и не волнует.
– У него репутация очень щедрого человека.
– Ну да. Очередная, чтоб его, мать Тереза.
– По-твоему, он не лучше Карла?
– Только пойми меня правильно. Карл был первостатейной сволочью. Его ничего не волновало, кроме денег, бизнеса и политики. Куда ни глянь – сволочь. Но такая сволочь, понятная. Предсказуемая. Ты всегда знал, что ему нужно.
– Предсказуемая сволочь?
– Вот-вот. Но Йона – это совсем другой коленкор. Йону не поймешь. Тот еще фрукт. Вот как тут. Отличный пример. Карл хотел вымести всю эту мразь отсюда и не пускать. Логично, да? А Йона заявляется и говорит – ну нет. Надо дать им приют. Новые такие духовные принципы, чуешь? Почитай всякую мразь. Пусть себе гадят в подъездах.
– А ты, я смотрю, не разделяешь мнения, что из братьев Спалтеров, мол, один ангел, а второй дьявол?
Фрэнк испытующе посмотрел на Гурни.
– То, что ты сейчас говорил по телефону, – это правда?
– Что правда?
– Ну, что, может, это вовсе и не Кэй Карла шлепнула.
– Боже, Фрэнк, я и не осознавал, что говорю так громко. Ты уж теперь не болтай.
– Без проблем, но я вот и спрашиваю – оно и вправду возможно?
– Вправду возможно? Ну да.
– Так что дело отправляется на пересмотр?
– Пересмотр?
– Не упустили ли чего.
Гурни понизил голос.
– Можно сказать и так.
Фрэнк обнажил зубы в расчетливой холодной улыбке.
– Так-так-так. Выходит, может, это и не Кэй стреляла. Уже кое-что.
– Знаешь, Фрэнк, сдается мне, у тебя есть, что мне порассказать.
– Может, и так.
– Буду чрезвычайно признателен за любые твои соображения по этому поводу.
Фрэнк вытащил из кармана куртки пачку сигарет, раскурил одну и сделал длинную, задумчивую затяжку. В улыбке его появилось что-то мелочное, недоброе.
– А не приходило вам в голову, что мистер Само Совершенство, возможно, чуточку чересчур совершенен?
– Йона?
– Он самый. Мистер Щедрость. Мистер Добренький-со-всякой-швалью. Мистер Церковь Киберпространства, чтоб его!