Пистоль и шпага - стр. 32

Артиллеристы похватали банники и ганшпуги, кто-то выдрал оглоблю из повозки, но большинство обнажили тесаки. Гусев и его офицеры вытащили из ножен шпаги. Все прекрасно понимали, что с таким оружием они уланам на один зубок, но сдаваться никто не собирался. Гусев успел подумать, что неприятель захватит его единороги, и это будет горшей потерей для русской армии, чем гибель двух сотен артиллеристов. Виновным назовут его. Плевать начальству, что у них не было зарядов, важен сам факт.

До уланов оставалось чуть более сотни шагов. Гусев уже различал их лица – потные и красные от возбуждения, как внезапно откуда-то сбоку грянул пушечный залп – мощный и слитный. Передние ряды уланов, словно наткнувшись на невидимую преграду, полетели на землю. Следом, как будто толстую ткань разорвали, ударили ружья – много. Их залп вместе с пушечным смел не менее половины эскадрона. Уцелевшие уланы развернули коней и, погоняя их, понеслись прочь. Им вслед устремились неизвестно откуда взявшиеся казаки. Вопя и улюлюкая, они настигали отставших французов и кололи их в спины пиками.

Гусев повернул голову. Слева от батареи, где-то в сотне саженей, стоял строй егерей в зеленых мундирах и восемь пушек. «Шестифунтовки, – определил майор опытным глазам. Егеря заряжали ружья, а артиллеристы суетились у орудий, прочищая стволы банниками. – Кто это? – удивился Гусев. – Откуда взялись?»

Словно отвечая на его мысли, от егерей отделились два офицера и поскакали к батарее. Скоро они приблизились, и Гусев разглядел их горжеты – майор и подпоручик. Он шагнул навстречу гостям и поднес руку к киверу.

– Майор Гусев, командир сводной батареи единорогов. С кем имею честь?

– Командир отдельного батальона конных егерей при князе Багратионе майор Спешнев, – козырнул ему старший из офицеров. – А это мой помощник подпоручик Руцкий.

– Тот самый? – не сдержался Гусев. – Который вышел последним из Смоленска? Чьи песни в армии поют?

Он внимательно всмотрелся в лицо подпоручика. Надо же! Встреча какая! Подпоручик выглядел обыкновенно, разве что за его спиной висело не подобающее офицеру ружье без штыка.

– Он, – улыбнулся Спешнев. – Что тут случилось, майор? Почему не стреляли? Где прикрытие?

– Прикрытие увели, а у нас заряды кончились, – вздохнул Гусев. – Много по французам палили. Две батареи к молчанию привели, заставив сняться с позиций. Послал за зарядами, но их не привезли.

– По пути сюда мы обогнали упряжки с зарядными ящиками, – сказал Спешнев. – Не заметил, чтобы они спешили.

– Я им задам! – пообещал Гусев. – А вы к нам в прикрытие?

– Нет, – покачал головой Спешнев. – Мимо проезжали и решили помочь. У нас приказ командующего отбить у неприятеля южную флешь и удерживать ее до подхода резерва.

– Вас же мало, – удивился Гусев. – Там полк надобен.

– Воюют не числом, а умением, – улыбнулся Спешнев.

– Благодарю вас, майор! – сказал Гусев. – Выручили. За мной должок.

– Сочтемся! – кивнул Спешнев. – Не прощаюсь, майор. Даст бог, свидимся. Считай, рядом стоим.

Он развернул коня и поскакал к батальону. Следом устремился подпоручик. Все это время он не сказал ни слова, только с любопытством смотрел на единорогов и артиллеристов. Гусеву почему-то показалось, что с удовольствием. «Неразговорчивый какой», – подумал он. Достав из кармана подзорную трубу, он стал наблюдать за действиями егерей. Те, выстроившись в ротные колонны, шагали к захваченной флеши. Впереди артиллеристы катили пушки – запрягать в них коней не стали. «Правильно, – оценил Гусев, – тут не более полуверсты. – Хотя мои единороги так не покатишь – надорвешься».