Письмо от русалки - стр. 8
– А что за рецензия? – спросил Кристиан, пока она вела его в небольшое помещение возле сцены, где, судя по всему, предполагалось провести пресс-конференцию.
– Ты все узнаешь потом, – решительно произнесла Габи и усадила его на стул у стены.
Кристиан попытался взять ситуацию под контроль, но его не покидало чувство, что он попал в центрифугу, из которой ему уже не выбраться, и удаляющаяся фигура Габи лишь усугубляла его состояние. По залу туда-сюда бегали официанты, накрывая столы для фуршета. На него никто не обращал внимания. Кристиан позволил себе на секунду закрыть глаза. Подумал о книге, о долгих часах, проведенных за компьютером. Сотни, тысячи часов. И еще он подумал о Ней – о Русалке.
– Кристиан Тюдель? – прозвучал у него над ухом голос, прервавший ход его мыслей.
Кристиан поднял глаза. Перед ним стоял человек с протянутой рукой в ожидании, что он ответит на рукопожатие, так что Кристиану пришлось подняться и пожать руку вошедшему.
– Биргер Янссон, «Стрёмстадс Тиднинг», – представился мужчина и поставил на пол большой фотокофр.
– Да-да, добро пожаловать, садитесь, – пробормотал Кристиан, не зная, как себя вести. Он поискал глазами Габи, но увидел лишь ядовито-розовое пятно, парившее где-то у входа в зал.
– Да уж, презентация организована с большим размахом, – усмехнулся Биргер Янссон и огляделся.
– Похоже на то, – ответил Кристиан.
Повисла неловкая пауза, оба заерзали на своих стульях.
– Ну что, начнем? Или подождем остальных? – спросил Биргер.
Кристиан посмотрел на репортера пустым взглядом. Откуда ему знать, как поступать в такой ситуации? Он никогда еще не делал ничего подобного. Янссон, кажется, воспринял его молчание как знак согласия, поставил на стол магнитофон и включил его на запись.
– Так-так, – начал он и вопросительно посмотрел на Кристиана. – Стало быть, это ваш дебютный роман.
Кристиан задумался: требуется ли от него что-то еще, кроме согласия с этим утверждением?
– Да, именно, – кивнул он и откашлялся.
– Мне он очень понравился, – заявил Биргер Янссон резким тоном, противоречащим одобрительным словам.
– Спасибо, – промямлил Кристиан.
– Что вы хотели им сказать? – продолжал Янссон, наклонившись к магнитофону, чтобы убедиться в его исправности.
– Что я хотел сказать? Затрудняюсь ответить. Просто я долго носил в себе эту историю, и мне хотелось ее рассказать.
– Книга очень мрачная. Я бы даже сказал, она полна безысходности, – проговорил Биргер, глядя на Кристиана таким взглядом, словно стремился заглянуть в самые тайные уголки его души. – Таким вы видите наше общество?
– Ну, я не уверен, что стремился выразить в книге именно мое отношение к обществу, – ответил Кристиан, мучительно пытаясь придумать что-нибудь умное. Он никогда не подходил к своему творчеству с такой точки зрения. Повествование так давно таилось в нем, хранилось в глубине души, и в конце концов он просто не мог не излить его на бумагу. Что он при этом хотел сказать по поводу общества? Такой мысли у него вообще не возникало.
Его спасла Габи. Она привела толпу других журналистов, и Биргер отключил свой магнитофон, пока все здоровались и рассаживались. На это ушло несколько минут, и Кристиан воспользовался случаем, чтобы собраться с мыслями.