Письмо из прошлого - стр. 52
11. Глава 11. Утро счастья
Дома у него была огромная живая елка, достающая макушкой с красной на ней звездой до самого потолка. Они включили гирлянды, и вся квартира, богато уставленная современной мебелью – засверкала. Маша аккуратно присела на самый край роскошного кожаного дивана, чувствуя и радость и неловкость одновременно, немного ощущая себя лишней в таком убранстве.
- Расслабься, - улыбнулся Максим и протянул ей руку. До боя курантов оставались считанные минуты.
На огромной кухне с красивым черно-зеленым кухонным гарнитуром – большой обеденный стол, накрытый белоснежной скатертью, с приборами для двоих.
– Присаживайся.
Маша послушно села. Максим положил ей в тарелку салат, достал из холодильника бутылку вина. Она скользнула по нему взглядом – под синей его рубашкой она видит его широкие плечи. Он обернулся, она вздрогнула, отвела взгляд – на барной стойке две фотографии: на первой он, на второй Игорь. Мимолетный её взгляд, но он заметил и все понял, подошел к стойке и перевернул фотографию брата лицом вниз.
- Не хмурься. – Сказал он, подмигнув ей, протянул бокал вина. Из включенного телевизора в гостиной донесся голос президента, Маша замерла, поднявшись с места. – С Новым годом, малышка! И пусть этот год будет счастливым. За тебя!
- С новым годом! – прошептала она, почувствовав, как защекотало в носу от радости.
Он притянул ее к себе, поцеловал в губы, и этот второй поцелуй оказался еще нежней первого. Она, наверное, будет считать, и запоминать каждое прикосновение их губ…
Максим кивнул на елку – ее ждал подарок – на розовом бархате лежала цепочка с кулоном в виде сердца. Маша оторопела, дрожащими пальцами подхватила кулон, посмотрела на Максима. Он не сказал ей слов любви, лишь молча, показал рукой на свое сердце. И она всё поняла, одурев от счастья. И снова его губы – горячие и нежные, слаще варенья, а дыхание жаркое, словно пар, согревающее.
- Я люблю тебя! – Маша широко распахнула глаза. Он улыбнулся. Молчание в ответ. И эта тягучая тишина кажется пропастью, в которую она вот-вот сорвется отчаянной чайкой.
- Я скажу, но позже. – Он обхватил ее лицо ладонями, прежде, чем она успела опустить потухший взгляд. – Я никогда никому не говорил этих слов, но поверь, мое сердце – твое.
Он помог ей с цепочкой, застегнул застежку, скользнув пальцами по ее тонкой шее. Она взяла в руку кулон, и ее сердце отчаянно колыхнулось, просыпаясь от долгой комы. Они снова целовались, кружась по светлому паркету гостиной, танцевали под музыку, льющуюся из телевизора, и Маша была самой счастливой. А чуть позже они выбежали под залпы фейерверков на улицу. Обнимаясь, дошли до огромной горки школьного двора – летят вниз и она ощущает под своей курткой его ладони, прижимающие к себе. Они, смеясь, падают в снег, перекатываясь по сугробу, и она ловит ртом падающие снежинки – они невероятно красивые, большие и искрящиеся в свете фонарей, а он ловит губами ее губы. И снова обжигающие поцелуи кружат голову, заставляют сердце прыгать вверх-вниз, и хочется кричать о своей любви на весь мир.
Уже под утро, уставшие, замерзшие, но счастливые, они вернулись к нему домой. Пока закипала вода в чайнике, он растирал ее замёрзшие пальцы, дышал на них горячо, целовал ноготки, выкрашенные перламутровым лаком, а она улыбалась, не веря глазам и не доверяя своим чувствам.