Письмо из прошлого - стр. 14

- Нормально.

- Лучше чем дома?

Их взгляды встретились – ее удивленный растерянный и его серьезный и внимательный.

- Ладно, жуй, давай. – Мягко сказал он, кивнув на шоколад в ее тонких пальцах. – У Игоря сегодня день рождение, все одноклассники там, а ты чего?

Маша пожала плечами:

- Меня никто не звал.

- Вы же вроде общаетесь?

- Иногда. – Маша засунула последний кусок шоколадки в рот, зашуршала оберткой. – Я не думаю, что девочкам понравилось бы мое общество. Ты же сам все видел и слышал.

- Не обращай на них внимания. – Прозвучало мягко, почти ласково, несмотря на его слегка хрипловатый голос. – Переростки! Что Игорь, что девки эти.

- А я подумала они с тобой.

Максим усмехнулся, а Маша снова прокляла себя, за то, что сморозила эту глупость. И все-таки прав отец, молчание – золото!

- Думаешь обо мне что ли? – он слегка толкнул ее в бок. Маша, молча, улыбнулась. – Маленькие они еще, чтобы ходить со мной.

- Сам говоришь, что выглядят старше и …

- А лет то сколько? – перебил он ее, сделал глоток сока. – Я уже взрослый парень, зачем мне это? У меня девушки постарше и поумней есть.

Он засмеялся, и Маша подумала, что смех у него такой же приятный, как и голос. И запах. Легкий аромат одеколона исходил от его одежды, и она осторожно вдыхала его, дыша часто-часто. Но вот упоминание о девушках вызвало в груди жжение. Что это? Ревность? Надо же – какое неприятное чувство.

- Поздно уже. – Максим повернулся к ней. – Проводить?

Она обмерла. Руки, ноги немеют, а в груди клокочет от возбуждения.

- Если хочешь. – Она откашлялась. Голос совсем сел. То ли замерзла, то ли причина он.

Город уже во власти ночной мглы, дождь заканчивается, легкий ветер приятно холодит полыхающее от восторга лицо.

- Пойдем. – Сказал он, поднимаясь и протягивая ладонь – слегка коснулся ее пальцами, но тут же убрал руку, словно обжигаясь, и пошел вперед.

Она идет следом и с восторгом смотрит на его коротко стриженый затылок, на широкие плечи, на… Маша нахмурилась. В окнах ее квартиры не горел свет, а значит, родителей до сих пор нет дома.

- Что-то случилось? – спросил Максим, оборачиваясь. Она остановилась и изменилась в лице. Тревога залегла в вечно удивленных этому миру глазах.

Маша мотнула головой.

– Просто дома света нет, видимо, родители где-то задержались, хотя странно, обычно они по вечерам дома.

- Может, и задержались где. – Произнес он нарочито бодро. – Одиночества ты, как я видел, не боишься. Так неужели, боишься темноты?

- Нет. – Маша улыбнулась, сделала несколько шагов, но тут же всхлипнула, прикрыв рот – у ее подъезда стояли взволнованные соседи.

- Мама? – Маша бросилась к толпе, упала на колени, прямо на асфальт у лежащей неподвижно женщины.

Максим остановился. Высокий мужчина, ростом чуть выше него, пьяно оттолкнул его, склонился над Машей, сказал хрипло:

- Дочка, все хорошо.

- Пап! Что с мамой?

Она прижалась к отцу, тот обвил ее худое тело руками, но она тут же попыталась вырваться.

- Что с ней? Подними же ее, асфальт мокрый, она замерзнет!

- Скорую вызвали? – спросил Максим у собравшихся зевак, в ответ кивнули. – А что случилось?

Он посмотрел на лежащую на земле женщину, отдаленно напоминавшую Машу. По стону и легкому движению руки, понял – жива, и облегченно выдохнул.

- Приступ случился. – Пробормотал кто-то позади. – Упала, когда шла и не может подняться, сломала, видимо, что-то.