Письма в Бюро Муз - стр. 27

– А как же книги? Почему бы нам не заниматься по ним?

Он откинул голову на спинку софы и расхохотался.

– Скажешь тоже. Ты знаешь хоть одного человека, который бы купил самоучитель и не бросил бы его в течение недели? Занятия в классе дисциплинируют, там царит соревновательный дух, и… Что ты губы надуваешь? Так и есть. Никто не объяснит тебе материал лучше, чем человек.

– А ты разве мне не в состоянии объяснить? Музы же разбираются в созидательных вещах и всё такое.

– О-о-о, нет. – Затряс головой он. – Ребята вроде меня мало что умеют сами, но я буду стоять за твоим плечом и говорить: «Ты сможешь! Ты справишься! Обязательно продолжай». Часто человеку не хватает поддержки – да хоть бы кто-то заметил его старания. Засвидетельствовать акт творения, направить, воодушевить, дать хоть каплю веры в него – для этого и существуют музы. Поверь, я не дам тебе сдаться. Ты лишь должна начать.

Нелли задумалась: поддержка – именно то, чего ей недоставало в прошлом. Если бы хоть один член семьи прислушался к её мнению, она уже давно была бы кондитером. Не таким титулованным, как Лив Оландер, но ей бы не пришлось начинать всё с нуля в более зрелом возрасте.

– Ну, допустим, – сказала она, – что на моей сберегательной книжке достаточно крон, чтобы оплатить учёбу и расходники. Но их точно не хватит на твоё участие!

– Это не проблема: меня проспонсирует бухгалтерия Бюро.

– Что? У вас есть бухгалтерия? И откуда, позволь узнать, вы берёте деньги, если при первом же поползновении в сторону заработков вы разрываете контракты?

– Хороший вопрос, мадемуазель. – Щёлкнул пальцами Муз. – Поговаривают, что гианы раскапывают для нас клады и предсказывают, какие акции взлетят, а от каких стоит немедленно избавиться. Необходимость обеспечивать нас лишает их возможности привести людей к новой золотой лихорадке – они грешили этим раньше. К счастью, мне не приходится вникать в приземлённые вопросы. Этим занимаются те, кто не преуспел в моём ремесле.

– Ладно, я проверю – но только проверю – достаточно ли у меня средств. – Сказала она, зная, что уже согласилась.

***

Нелли ускорилась до боли в икрах. Её рабочий день заканчивался за полчаса до кондитерских занятий, а от нужной улицы её отделяла половина Фридрихсгатан и кривой переулок Багери. Последний, утыканный пекарнями на любой вкус и кошелёк, был аперитивом для её планов: проходя сквозь него, Нелли чувствовала, как волосы и кожа пропитываются ароматом горячего слоёного теста и горького шоколада.

Конец переулка выходил на середину Бергсгатан – длинной улицы, состоящей из череды террас и ступеней, которые начинались от грузового порта под холмом и заканчивались на приплюснутой площади Микаэлы. Чем выше – тем изящнее становились балконные ограждения, но все их роднили наружные кашпо с разноцветными петуниями, медовыми лобелиями и лианами душистого горошка, что ползли по водостокам и кованым решёткам. Школа

Лива Оландера была на самом верху. Пыхтя и проклиная всё на свете, Нелли совершала восхождение. Она то и дело поглядывала на часы. За несколько минут до назначенного времени она увидела Муза на узкой пешеходной дорожке. Он помахал ей папкой с тетрадями.

– Фух, думала, не успею. – Выдохнула она, поравнявшись.

– Готова открыть для себя мир кулинарных изысков? – Спросил Муз, изобразив магический пасс фокусника.