Письма к императору Александру III, 1881–1894 - стр. 36
Нечто подобное замечается в земстве. Либералы вышли из моды, консерваторы бессильны. Кто же большинство? А большинство люди ничего не желающие и ни во что не верящие, и люди цинично и грубо реально относящиеся к делу.
Оттого то именно теперь, при сильной апатии и грубости общества, при полном дискредите либерального лагеря – было бы всего удобнее усиливать в провинции правительственную власть.
Никогда не вернется более удобная к тому минута, подобная нынешней.
Суббота 10 ноября
– Вы за какое направление, Северное или Южное, то есть Казанское или Самарское, – то и дело что слышишь теперь вопрос по поводу Сибирской жел[езной] дороги.
– Ни за то, ни за другое, – сказал собеседник. – Я бы начал линию из Тюмени в Сибири, затем построил бы из Казани, затем Самарскую, и Самарскую соединил бы с Казанскою линиею.
Слышал мысль еще смелее.
– Знаете какая линия самая была бы важная для нас? – говорил собеседник. – Азиатская, через весь наш Азиатский край до Мерва. Эта линия стоила бы взятия Константинополя. Англия бы нам предложила миллиард отступного; мы бы ей сказали: миллиарда не нужно, и строить бы принялись эту линию.
[П. А.] Валуев издал очень хорошую книгу: благочестивые размышления на всякий день[69].
Грешный человек, на день его рождения я сочинил следующее благочестивое размышление.
Воскресенье 11 ноября
В сегодняшнем «Гражданине» из-под пера сотрудника Аристида вышла не лишенная интереса статья по адресу [Д. Н.] Набокова[71].
Мне доставляло большое удовольствие, не скрою от ваших читателей, следить за поездкою г. министра юстиции по России. Хотя поездка эта была молниеобразна и могла при известной натяжке быть истолкована мыслью доказать, что земля наша вовсе не велика (ибо пять лишь суток потребовалось для проезда с юга до Москвы) и что порядок в ней есть (ибо будь беспорядок, не пришлось бы так скоро сановному путешественнику перелетать из края в край), но все же она факт интересный в государственном смысле.
Вот ряд лет, как вся Россия поголовно (за исключением интеллигенции) стонет и изнемогает под бременем новых судебных учреждений; вот ряд лет, как эти новые судебные учреждения изощряются над темою: обессилить администрацию не судебную, а доказывать свое самодержавие; судебное начальство все слушало и слушало эти стоны одних, эти сетования других, и в прекрасный день решило: дай-же посмотрю однако, на месте, что делают судьи и прокуроры? И вот состоялась поездка министра юстиции. Так, по крайней мере, в простоте душевной я объясняю себе мотивы, создавшие эту поездку. И что же мы видим? В каких-нибудь 90 с чем-то дней министру юстиции удается быть и в Вильне, и в Киеве, и в Крыму, и в Харькове, и, наконец, в Москве. Что важного было открыто сановным путешественником в этих осмотрах – газеты не оповещают; но думаю однако, что, кроме порядка, ничего удостоверено не было, ибо если открыты были бы беспорядки, то вероятно мы бы узнали об этих открытиях через газетных репортеров.