Письма к Богу - стр. 14

Степана окружили четыре лохматеньких щенка. Жучка глотала куски хлеба, щедро намазанные печеночным паштетом и маслом, следя краем глаза за своими детенышами. Она все понимала и чувствовала каждого человека, проходившего мимо. К кому можно подойти поластиться, попросить кусочек, а к кому и близко приближаться нельзя – укусит.

– Ну, вот и ладненько, вот и хорошо. Сейчас молочка вам налью. Это необходимо для силы и здоровья. Мой Андрюха ох как любил молоко с краюхой хлеба. У него, наверное, тоже дети есть. Я ведь дед, небось. Пей, пей, миленькая ты моя Жученька.

Он лил молоко из бутылки в ржавую банку, а собака на лету ловила струю, радостно махая хвостом, как веером.

– Ну ладно, пошел я, дела у меня еще. Тут малец один письма Богу пишет. Может, еще написал, пойду узнаю, а ты, давай, иди, корми своих собачат. – Он погладил Жучку и медленно зашаркал в сторону почты. – «Ишь ты, весна уж совсем началась. На могилку к родителям надо уже сходить. А Серега так и не появлялся, а может, и появлялся.… Нет, я бы заметил. Тридцать пять лет ни слуху, ни духу. Может, уж и в живых нет. Повидаться бы, брат всё-таки».

На пороге почты Светка доставала письма из ящиков.

– Здравствуй, Светик – семицветик, а Лиза-то где?

– У Лизы мать в больницу попала, да и она сама заболела. А ты чего пришел с утра пораньше?

– Да подумалось, может, опять письмо пришло.

– Кому письмо-то, тебе что ли?

– Да не мне, Богу.

– А ты-то тут причем?

– Ну, я это… сопереживаю.

– Ну, ладно, сопереживатель, пойдем, посмотрим. Заодно поможешь рассортировать, а то без Лизки тяжеловато.

– Что-то серьезное с матерью-то? – Степан тщательно вытер у порога ноги.

– Да там давно все серьезно. Видать, совсем Лизку достала. Обе и свалились. О, теть Валь, привет.

– Здравствуй, Светлана. Степан, чего так рано-то? Мне помогать пришел?

– Да, если нужно, давай, говори, что делать, я готов.

– Теть Валь, в туалете банка разбилась, которая у раковины стояла. Убери, пожалуйста.

– Да убрала уже. Письма от парня нашего нет?

– Еще не знаю, – Светлана за несколько дней пересмотрела многое в себе и была как никогда смиренна. Вытряхнув все письма на рабочий стол, она молча начала сортировать конверты. Валентина со Степаном присели рядышком.

– Ну и нюх у тебя, Степан, как у твоих подопечных собак. Вот оно – письмо Богу.

«Дорогой Боженька. Вчера выписали мою маму. Она написала расписку, так не выпускали. Тетя Рита сказала, что ей ремня надо дать хорошего. Нельзя нервы распускать, когда дети маленькие.

Машка заболела. У нее появились сильно красные пятна. Она чешется, плачет. Нужны дорогие лекарства, дешевые не помогают, а денег нету.

Боженька, я знаю, что у тебя много забот. Земной шар ведь очень большой. У нас, наверное, хорошо, по сравнению с голодной Африкой. Но если у тебя будет немножко времени свободного, помоги. Я папу каждый день жду, и Машка ждет, она еще не понимает, что он нас предал. И еще я не хочу, чтобы моя мама курила. Она и так очень слабенькая. Боженька, ты, наверное, устал от наших дел человеческих. Береги себя, свое здоровье. Я тебе нарисую картинку. Можно? Спасибо, твой Никита».

Все молчали. Говорить не хотелось. В этот раз было у всех такое ощущение, что сам Бог присутствовал при чтении письма. Как будто Светлана читала ему, а не сотрудникам.