Письма из замка дракона 1/3 - стр. 24
Секретарь, Жорж Шастеллен, у него, кажется, уже был, когда ты пришел? Да, это же он писал петиции к королю в пору несправедливой опалы, а позже внес рассказ о Пьере де Брезе в Хроники, многие говорили, что достойный, а мне-то, понятно, все кажется, что мужа недооценили… Хотя наш брак перестал казаться мне удачным с какого-то времени (и ты знаешь, с какого – когда при дворе появилась Маргарита, казавшаяся тогда простой вертихвосткой), но за честь покойного мужа я и сейчас вступлюсь, как положено приличной вдове!
Что касается амбиций и замыслов, то нам долго казалось, что они сбываются, и что так будет всегда. Сенешаль Анжу[4], сенешаль Пуату… Может, так и продолжалось бы всегда, если бы он предусмотрительно воевал за своего короля только с англичанами. Это я вспомнила Прагерию[5]. Я думаю, Людовик простил Пьеру Прагерию, когда запахло жареным – в том деле с Лигой за общественное благо. Не только выпустил из тюрьмы, но и назначил главнокомандующим своих войск! Ведь Лига повторяла Прагерию, только с другим королем… Был у него зуб побольше, о котором он тоже, понятно, вслух не сказал. Аньес Сорель[6]. Ты же помнишь, как Пьер получил тогда монаршью благодарность – якобы за Нормандию. Которую на самом деле отбили у англичан гораздо позже. Ты должен хорошо помнить эту историю, ты же стал и коннетаблем Анэ тоже. Мне четыре новые сеньории радости не принесли, потому что как раз тогда Пьер взялся изображать рыцаря Маргариты, не обращая внимания на мои чувства. К счастью ее быстро отправили в Англию. И тогда мне показалось, что у него с ней все закончилось. Увы, только показалось… Но я про Аньес. Ты же помнишь, какие были слухи, когда она умерла[7]. Так что, думаю, это ее Людовик не мог простить Пьеру. А не Прагерию. И не Маргариту Анжуйскую[8].
Это я до сих пор не могу ему простить Маргариту… А в особенности ее сына[9]. Хоть он и не от её мужа, конечно, но он мог быть и не от Пьера. А я вспоминаю, что он ездил в Англию на какие-то секретные переговоры, когда Жанночке было два годика и я думала, что все наши размолвки позади. Теперь-то она давно удачно пристроена, уже несколько лет замужем, а тогда была очень крикливым младенцем. Жак тогда как раз сбежал к Людовику в Дофине, воспользовавшись отсутствием отца. А Людовик пребывал в Дофине, удаленный от двора за постоянные заговоры против своего отца.
Нужно Маргарите отдать должное – в Войне Роз[10] она дралась за Ланкастеров до конца, даже иногда возглавляла их сама – а что, ведь она из Лотарингии, как Жанна д'Арк. Пока Эдуард не погиб[11], а тогда уже незачем стало – он был единственный сын. Она сдалась, и только в прошлом году[12] Людовик ее выкупил из плена. Зачем – не знаю, наверное, на всякий случай. Хоть она и его кузина, но родственные чувства у Людовика? Впрочем, в ином случае его бы не поняли, а за этим он следит…
Пьер участвовал в войне Роз на стороне Маргариты не только в самом конце (за что, по официально объявленной причине, и пострадал[13]), а чуть ли не с самого начала[14]. Тогда о нем и Маргарите стали распевать непристойные баллады.
Пытаюсь вспомнить, с какого времени Пьер был с ней знаком? Ха, чуть ли не раньше, чем он стал сенешалем ее Анжу, только ей тогда было лет восемь.
Вот так. Зуб за Аньес, а опала за Маргариту. Забавно получилось – как будто новый король за меня заступился перед собственным мужем. А я ему «в благодарность» такую свинью подложила с этой Лигой. Но, вообще-то, в гробу я видала таких заступников. Вернее, мы еще посмотрим, кто из нас кого увидит в гробу… Если бы не его глупая мстительность в начале правления, никакой Лиги бы не было и Пьер бы не погиб.