Письма героев - стр. 27

Открыл глаза. Ночь. Ольга спит, разметавшись по своей половине кровати. За окном темень, фонари погашены, муниципалитет экономит. На душе тревожно, тоскливое противное чувство, липкое мерзкое ощущение подленького страха. Как будто заглянул в чулан, а там разложившаяся крыса.

Только перекурив на кухне, Рихард успокоился. Дурацкий сон. Ничего он не значит. И Рут давно нет. Забита нацистами после неудачного выступления тельмановцев в 28-м. Товарищ Маслов видел, как ее убили. Определенно. Точно. Ошибки быть не может. Рут нет, а жизнь продолжается, и с Ольгой уже не случки после партсобраний, а нормальная семья.

– Призраки, убирайтесь обратно в ад! – он редко вспоминал русский язык. Сегодня пригодилось.

12 декабря 1939.

– На горизонте дым!

– Приготовиться к погружению! –прокричал в открытый люк лейтенант Генрих Либе.

Волны выше рубки, субмарину болтает как шоколадку в шампанском. Через настилы перекатываются водопады. Вокруг орудия крутятся водовороты, вода не успевает скатываться в шпигаты. На мостике давно все промокли, брызги щедро орошают всех оптом и в розницу, щитки ограждения на спасают, но зато легкие жадно заглатывают чистый свежий, напоенный океанской силой, солью и влагой воздух. Это куда лучше затхлой атмосферы отсеков.

U-38 подрабатывала на "среднем". Хватает чтоб держаться на курсе и волны не слишком сильно захлестывали рубку. Декабрь в Северной Атлантике не самый приятный месяц. Небо затянуто облаками, горизонт темный, сливается с морем. Шторм явление привычное. И холодно, как в аду.

Дым приближается. Неизвестное судно идет встречным курсом. Дистанцию не определить. Сигнальщики наблюдают дым только когда субмарина поднимается на очередной волне. На приборы надежды нет. Оптику заливает при каждом ударе волны.

Командир распорядился убрать всех вниз. На центральном посту уже царило настроение предвкушения. В отсеках оживленно перешептываются. Зря что ли терпели болтанку, от которой нутро выворачивает? В отсеках субмарины отдается каждый удар волны по легкому корпусу. Проклятая продольная качка выматывает. С самого утра такое, и океан пуст, только зря жжем соляр.

Захлопнут тяжелый рубочный люк. В цистерны принят балласт, субмарина идет в атаку в позиционном положении, готовая в любой момент нырнуть под перископы. Торпедисты в нетерпении топчутся у аппаратов. Вся команда на постах. Момент переключения с дизелей на электромоторы лейтенант Либе почувствовал кожей, вдруг исчезла легкая вибрация, стало ощутимо тише.

– Вот он! Первый, третий приготовить к стрельбе!

Пароход удачно вылез прямо под торпедные аппараты, только немного довернуть, задать смешение в приборы торпед. Крупная посудина не меньше десяти тысяч тонн идет в полном грузу. Эскорта не наблюдается. Впрочем, англичане пока так и ходят по одиночке, как до войны. В штабе флотилии говорили, разведка докладывает, что противник еще только обсуждает формирование конвоев как в прошлую войну. Оно и к лучшему. Океан большой, что одно судно, что целый конвой, это только маленькая точка на безбрежных просторах.

Пароход тем временем полностью вылез в прицелы перископа. Курс определен. Торпедный треугольник рассчитывает автомат. Курс. Дистанция. Смещение. Глубина хода.

Вдруг судно поворачивает на два румба.