Письма героев - стр. 17
Наконец, женщина расслабилась и сдалась. В последние годы они с мужем слишком редко были вместе чтоб упускать возможность повторить безумную скачку на кровати.
После бурной разрядки Ольга сразу набросила халат и на цыпочках прошла в детскую проверить не проснулась ли Джулия. Рихард отправился на кухню курить. Одеваться он не стал. Давно отвык стесняться наготы ночью в квартире с любимой женщиной. Да, еще с тех времен, когда была жива Рут.
На улице за окном пустынно, горят фонари, блестит стекло припаркованной машины. В доме напротив светятся два окна. Сквозь полупрозрачные шторы просвечивают силуэты обнимающихся людей. Это жизнь. Это нормально. Рихард не чувствовал неудобства будучи невольным свидетелем романтического свидания. Время такое.
На востоке Европы поднимается волна кровавого безумия. Чехия рухнула сама, даже не стала сопротивляться, сразу раздвинула ноги. Польшу уже затопило. Всего две недели героического сопротивления, считанные дни триумфа национальной гордости, но они показали, что можно и нужно драться с фашистами. Даже поражение может обернуться моральной победой не склонивших голову героев.
Следующей будет Франция. Увы. Даже говорить не о чем. Пусть на фронте пока спокойно. Затишье перед бурей. Сентябрьское наступление не задалось, завязло в предполье. Нового уже не будет. Немцы успели перебросить войска на запад. Следующий ход за ними. Страшный враг. Марширующие батальоны холодных бездушных живых механизмов с мертвыми глазами, каменными сердцами, безразличной безжалостностью к людям. Фашисты, нелюди, тупая мразь!
Еще восточнее в дикой Азии поднимает голову медведь-людоед Романовых. Дикий царь, властитель азиатских орд отсталых народов. Подлые «миротворцы», пытающиеся казаться людьми черносотенцы и бандиты. Нация потомственных рабов и душителей свободы.
Хорошо, в Париже и Лондоне нашлись решительные люди, ответили твердое «Нет» на предложение Петербурга провести мирную конференцию по судьбе Польши. С людоедами нельзя договариваться. Их можно только отстреливать. Спокойно, без жалости. Ведь это не люди, а фашисты и черносотенцы.
Задумавшись, Рихард совсем забыл о парочке в доме на против. Теперь хорошо видно, как они переместились на стол. Полупрозрачные шторы искажают картину, тем самым будоражат воображение, заставляют подсознание додумывать. Вместо двух человек, слившиеся в одно целое силуэты. Недосказанность возбуждает, будоражит воображение. Мозг сам додумывает детали, рисует страстные вздохи, взгляды, звуки, слияние тел, древние как сам мир движения.
Мир летит в Тартар, рушится привычная сонная сытая действительность, уже идет война, но людям это не мешает. Они любят, страстно хотят друг друга, тянутся к теплым огонькам душ, жаждут последних мгновений счастья, для них весь мир, это только они сами. На пороге угрозы чувства обостряются, душа требует страсти, яростного, глубокого, всепоглощающего чувства. Когда-то Рихарду один профессор объяснял, что это не более чем инстинкт. Предчувствуя смерть, человек стремится продолжить свой род, передать частицу себя детям, так сохранить свою кровь.
Ерунда! Дело не в пошлых гормонах и животных инстинктах. Нет. Война как гроза, смывает все наносное, затхлое, фальшивое, обнажает настоящее, живое. Война очищает. Мещанская фальшь, смешные нормы и регламенты, все нелепое и пошлое глупой европейской культуры сносит ураганом настоящей жизни на грани смерти. Все пустое уходит, остаются только он и она. Из крови и очищающего огня рождается новая жизнь!