Письма читателям - стр. 2
Вчера мой друг назвал меня деловой женщиной. От неожиданности я сначала заплакала, а потом разозлилась. Наверно, неожиданность была настолько неожиданной, что даже эмоции поменялись местами. В моем представлении деловая женщина – это Матвиенко с комсомольским опытом, Батурина в знаменитом списке, Хакамада со смешными тренингами про драйв, кайф и политику и Гузеева в передаче «Давай поженимся». Всех четверых я боюсь одинаково и ни за что на свете не хотела бы с ними познакомиться. По моему восприятию жизни, мира и женщин в частности, эта грозная четверка – такой «Секс в большом городе»: друг друга дополняют прикольно, но смотреть на них невозможно. Все продуманно, холодно и четко – учат, строят и женят без капельки сомнения.
В общем, я одновременно плакала, злилась и все это выговаривала своему замечательному другу. Он, как настоящий – настоящий мужчина, слушал меня абсолютно молча. Наконец, когда буря утихла, и все мои волны сошли на нет, он тихим голосом заметил: «Ты, как всегда, не дослушала. Я хотел сказать, что женщина, которая занята любимым делом, для меня занимает самую высокую ступень в иерархии женщин. И причем здесь твои Матвиенко?»
Короче, сама придумала – сама обиделась. Теперь буду всегда переспрашивать. Думаю, что за год-другой научусь слышать правильно. Как говорит другой мой умный друг, намерение – уже половина результата. Если, конечно, я его правильно понимаю.4
Каждый раз, перечитывая «Анну Каренину», я нахожу в этом гениальном романе совершенно новые для себя вещи. Кем только из героев я ни была за эти годы и с кем только себя ни отождествляла, но так получилось, что ни разу, трудно поверить, но ни разу до вчерашнего дня не обратила внимания на одну замечательную фразу, оброненную Анной в самом начале бала: я не танцую, когда можно не танцевать.
Один мой друг, который необыкновенно красиво играет в покер, всегда говорит, что если игрок затих, значит, у него хорошая карта. И еще он говорит, что никогда не судит людей и не выставляет им оценки. Этот мой друг – гений. Он не был в детстве вундеркиндом, он не учился лучше всех, у него бывает грустное настроение, ему часто кажется, что все не так, но он умеет разговаривать с луной, и каждый раз, когда я говорю ему, что он гений, он смущается и бледнеет.
Из всех анекдотов про жизнь в последнее время мне почему-то вспоминается один. Ладненький такой, правдивый и пронзительно грустный. Про то, как молодые ученые решили выяснить, что же все-таки у человека развито сильнее: чувство голода или половое влечение. Для этого двух собачек на неделю закрыли в комнате и положили им кусок колбасы. Все семь дней песик ел колбасу и даже не взглянул в сторону своей соседки. Когда эксперимент закончился, молодые ученые сделали вывод, что чувство голода у всех млекопитающих намного сильнее влечения к противоположному полу. И тогда сидевший в зале старенький профессор, руководитель этого эксперимента, заслуженный и уважаемый человек, помолчав несколько минут, задал один-единственный вопрос: а вы сучку поменять не пробовали?
Все смешалось в доме Облонских. В этом Толстой прав.5
…Эта девочка из юности, как её звали? Он ведь любил её тогда. Интеллигентно попрощавшись, она ушла. Замуж. За другого. Это очень хорошо, что сказала сама. Это честно. Это правильно. Но это больно.