Пища Мастеров - стр. 10
– Ты превышаешь свои полномочия, Казадор, – сказал юноша, – Бери и уходи.
***
Утром медицинский центр открылся как обычно – никаких следов вчерашней аварии. Администратор Линн сообщила, что ремонтные работы велись всю ночь – молодцы ребята, все сделали. А вчера центр действительно закрыли и ей пришлось обзванивать пациентов, чтобы назначить им другое время для визита.
Вчера Женя проводил меня до метро. Мы договорились встретиться сегодня после работы у входа на выставку, где я должна была выбрать себе подарок из его коллекции. В метро я пыталась читать книгу Марко Марича, но сосредоточиться не могла – мысли все возвращались к событиям дня: мой новый знакомый, кафе, странные личности в нашем центре и огнеопасные, как оказалось, разговоры о счастье. А рано утром, перед работой, я зачем-то испекла пирожки с маком. Я старалась, чтобы тесто было тоненьким и хрустящим, а начинки много. Самые румяные из них я сложила в красивый пакет – угостить Женю перед походом на выставку мастеров. После выставки я обещала показать ему свои любимые нетуристические места Нью-Йорка. Мужу я сказала, что приехал знакомый тети Агаты – ему надо уделить внимание, поэтому я задержусь в городе, а сегодня его очередь везти сына на фехтование. Я давно выбрала подобную тактику поведения – просто ставить его перед фактом. Если спрашивать у мужа: «Не возражаешь ли ты, если я…», – он всегда будет возражать.
На работу я пришла раньше обычного, в холле еще никого не было, но доктор Хьюз, видимо, уже работал вовсю. Из его кабинета, чуть пошатываясь, вышел пациент – молодой мужчина, а под руку его вели двое – толстяк в красном трико с рыжими всклокоченными волосами и багровым лицом, и другой – тощий и бледный тип с зеленоватым оттенком кожи. Я проводила их взглядом.
Возле моего кабинета на краешке стула сидел благообразный белобородый старичок, опершись на сучковатую трость красного дерева. Когда я проходила мимо, он вскочил, приподнял край шляпы и отвесил церемонный поклон.
Первой моей пациенткой сегодня была Карен, бывшая манекенщица. Вместе с ней в кабинет зашел массивный темнолицый тонкогубый человек, весь в черном. Он поддерживал Карен под руку и участливо заглядывал ей в лицо. Я подумала, что это ее друг или родственник. Он сел у дверей и в течение приема сочувственно кивал головой. А сочувствовать было чему. Пока Карен снимали для журналов, она, как и другие девушки ее профессии, могла прожить день на стаканчике йогурта. А когда карьера модели завершилась, она сорвалась, ела с утра до ночи, стала толстой и впала в жуткую депрессию. К тому же она была зла на весь мир, ненавидела всех подруг, бывшего мужа, нынешнею начальницу, весь модельный бизнес, и даже страну. Карен признавалась, что воровала еду где только могла: сэндвичи с прилавков кафе, пирожные на кондитерских выставках и все что попало из общего холодильника на работе. Была пару раз задержана полицией. Она не знала зачем это делает и сгорала от стыда. Я объяснила Карен, что это реакция ее психики на голод – наш организм не отличает добровольный отказ от пищи от вынужденного, и теперь пытается запастись едой. Далее я расписала, как будет проходить терапия, дала первое задание и, разумеется, написала направление к доктору Хьюзу. На прощанье я вручила ей брошюру с описанием ее проблемы. Когда Карен покидала кабинет, массивный темнолицый спутник поддерживал ее под руку, и я готова была поклясться, что за это время он стал несколько шире и выше – ему даже пришлось пригнуться, чтобы не удариться о притолоку. Я помотала головой, пытаясь развеять наваждение, но тут вошел следующий пациент, и я про него забыла.