Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы - стр. 19
Наконец, в 1858 г. появился труд выпускника Московского училища колонновожатых писателя Александра Фомича Вельтмана (1800—1870) «Аттила и Русь IV и V века», в котором он повторял и развивал выводы Венелина. Опираясь на свидетельства античных историков, лексические сопоставления и т.д., но не избегая и поэтических интуиций (например: «…в древних квидах Эдды пахнет русским духом. В них есть и Змей Горыныч, и старые вещуны, и птицы вещуньи, и даже Царь-девица»52), он, подобно Венелину, утверждал, что Руссия – это царство гуннских князей (с. 118). Согласно Вельтману, Великая Русь того времени «обнимала весь север и недра Европы», с юга же была ограничена Альпами, Балканами и Черным морем; «Византия и Рим откупали уже независимость свою от Руси данью»; существовала даже «Русь Вандальская, занимавшая всю западную и южную часть Испании» (с. 130—131).
Появление книг Розена и Вельтмана (как и переиздание книги Венелина в 1856 г.) понятно – разбитая в Крымской войне Россия нуждалась в подтверждении своего статуса, хотя бы на историческом материале.
Все названные работы (за исключением книг Классена и Розена) формально находились в научном поле; хотя они были созданы непрофессиональными историками, но тем не менее принадлежали весьма эрудированным авторам и, что главное, были посвящены слабо разработанным в исторической науке вопросам: достаточно упомянуть, что исследование Венелина было первым в России оригинальным трудом по славяноведению и что статьи Морошкина и Венелина печатал самый авторитетный и влиятельный журнал «Отечественные записки». Даже позднее появлялись работы, в которых поддерживалась точка зрения, согласно которой гунны были славянами53.
Но постепенно, с институционализацией и профессионализацией исторической науки, соответствующий комплекс идей вытесняется за ее пределы. Из сферы науки он уходит в художественную литературу, где нет столь жестких профессиональных стандартов, как в исторической науке.
В 1878 г. низовой литератор Иван Кузьмич Кондратьев (1849—1904) публикует исторический роман «Гунны», в котором в беллетризованной форме воспроизводит наблюдения и выводы Вельтмана, страницами цитируя и пересказывая его книгу. (В 1896 г. роман был переиздан (с сокращениями) под названием «Бич Божий».) В годы Русско-турецкой войны, когда русское общество с энтузиазмом помогало славянам на Балканах обрести независимость, Кондратьев с упоением повествует о гуннах-славянах, которые воевали с Грецией, Римом, готами и всех победили, и об их вожде Аттиле, «который стремился к объединению своего народа, который первый положил основание славянской общине и перед которым впервые, как перед царем славянским, дрогнула вся Западная Европа <…>»54. Основной пафос книги выражен следующим призывом: «Шире же дорогу народу славянскому!»55
Новый расцвет соответствующего идейного комплекса происходил в 1970—1980-х гг., в совсем ином идейном контексте и ином литературном жанре. Речь идет о так называемой молодогвардейской фантастике, т.е. о книгах, выпущенных издательством «Молодая гвардия».
Отечественная фантастика 1950—1960-х гг. – дитя «оттепели» и «научно-технической революции» – была устремлена вперед, в будущее. Она являлась открыто модернизационным жанром, помогающим адаптироваться к быстро идущим в обществе переменам. Основополагающие ее принципы – вера в социальный прогресс и возможность рационального познания мира, в основе ее лежало естественнонаучное мировоззрение.