Пирог с крапивой и золой. Настой из памяти и веры - стр. 18
Если Юлия побежала в лес, могла ли она встретить то же, что Кася?
Да что же это со мной? Я же не сумасшедшая, чтобы всерьез полагать, что…
Даже если Юлька гадина, каких поискать, пусть ее найдут живой или не найдут вовсе. Но только не как Касю.
Я вижу, как пани Ковальская встречает полицейских на крыльце и проводит внутрь. Двое из них одеты в штатское, и только один в форме. Директриса явно нервничает. Лица не видно, только ее кошмарную вечную прическу-гнездо, которая уже лет десять как вышла из моды. С высоты заметно, как ее руки плещут в воздухе, как две птицы. Поблескивают камни в кольцах.
Ее нетрудно понять: минус две ученицы только за текущий год, минус доверие родителей и попечителей, подмоченная репутация в результате. Каким чудом ей удалось отстоять пансион, чтобы он открылся в сентябре, мне неизвестно, но вскоре она может лишиться своего дела и положения. Пропадут разом все деньги, вложенные в старый прожорливый особняк.
Через какое‑то время человек в форме снова выходит, и они с псом трусцой бегут к кромке леса. Служебная собака несется вскачь, у полицейского в руке какая‑ то тряпица. Начинает темнеть.
– Юлька всегда была себе на уме, тебе так не кажется? – Голос Данки раздается у самого уха, дыхание касается моей шеи, и я вздрагиваю. Теперь я замечаю, что ее глаза отражаются в стекле передо мной.
– Почему же сразу «была»? – спрашиваю я, но горло хрипит, выдает жалкие отрывистые звуки.
Когда с человеком вас связывает слишком много плохих воспоминаний, его присутствие вызывает дурноту. Так происходит и со мной, когда Данка слишком близко.
– Есть у меня предчувствие, что я ее больше не увижу. Не сказать, чтобы я жалела об этом.
Данута садится рядом со мной на пол, поджимает ноги. Один ее глаз смотрит на полицейскую машину, а второй косит в сторону чащи. Она ждет расспросов о Юлии, но я не подарю ей такой радости.
– Данута, чего тебе от меня нужно?
– Ничего. Отсюда отличный обзор, ты знала? Конечно, ты знала, Магда. Ты же умница. Об этом здесь каждый говорит – Магдалена умница, Магдалена усердная, Магдалена готовится к экзаменам с самой осени, ля-ля-ля. Ты должна была слышать.
– Какая же ты стерва, Данута, – обреченно вздыхаю я. От нее не так просто отделаться, особенно если она заведется. – Шла бы отсюда. Пан следователь точно захочет с тобой поговорить. Вы же соседки по комнате.
Я пытаюсь встать, но Данка преграждает мне путь. Ее ладони упираются в стекло по обе стороны от моей головы.
– Думаешь, если больше не водишься с нами – так сразу отмылась? – Ее лицо искажает ненависть, которая парадоксально делает его красивее. – Ты была там со всеми, ты была в круге и приносила в жертву свою кровь! И если бы ты не сбежала, поджав хвост… – От злости Дануте не хватает дыхания. – Вот кто настоящая предательница!
– Я смотрю, панна любит клеймить людей.
– Сними свой венок, ты, фальшивая мученица! Тебя никто не отвергал, никто не отталкивал. Ты – не она, Магда, и ты всегда была одной из нас.
– Значит, мне удалось вас провести.
С этими словами отпихиваю Дануту подальше и опрометью бросаюсь прочь. Только потом я замечаю, что забыла в танцевальном классе свою папку с газетными вырезками.
Как я и полагала, вскоре нас по очереди вызывают в кабинет директрисы. Пани Ковальская лично приходит за каждой в дортуар и отводит к себе. Наконец настает и моя очередь.