Пирог с крапивой и золой. Настой из памяти и веры - стр. 10
Так вот, между комнатой Дануты и Юльки и комнатой Клары и Марии стена потоньше, и они могут перестукиваться. А Магда не может. Она и так и сяк пыталась, даже каблуком от туфли, потому что он с набойкой. Но ничего у нее не вышло, никто ее не услышал, не ответил, только обои поцарапала. Я сделала вид, что ничего не заметила.
Я почти примирилась с тем, что все время одна. Хожу, ем, учу уроки – одна, одна, одна. Но тут меня настигла зависть, что мне даже постучать некому. За стеной у моей стороны комнаты – купальня с ванной и умывальниками. По ночам ее запирают, чтобы мы зря не лили воду.
Но вчера я постучала. Всего пару раз и легонечко. Просто чтобы попробовать.
И мне ответили.
Магда
29 сентября 1925 г.
У меня освободилось достаточно времени, чтобы понять, как бездарно я тратила его раньше. Но теперь, когда я вижу свою цель ясно, будто за нее можно ухватиться рукой, я ее не упущу. Теперь я посвящаю все свободные часы подготовке к вступительным экзаменам. К тому же мне необходимо выправить оценки для аттестата и получить рекомендательные письма от двух наставниц.
Иногда предвкушение будущей жизни – жизни на другой ступени, далеко-далеко отсюда – становится таким ярким, что у меня сжимаются все внутренности и голова кружится.
Похоже на страх, но это не он. Наоборот.
Я больше никогда их не увижу, больше никогда. Эти стены, эти лица – я забуду их и стану счастливой, новой, взрослой, сильной. Цельной, а не склеенной наспех из острых обломков.
Под рукой я всегда теперь держу папку с вырезками из газет. Я начала собирать их год назад, но как‑то забросила. Как только беспокойные мысли отвлекают меня от занятий, достаточно только взглянуть на заголовки статей: «Выпускницы Ягеллонского университета», «Ягеллонский университет принимает девиц на три новых направления», «Университет Кракова ожидает студентов». Я гляжу на фотографии и твержу себе, что ничем не хуже. Я поступлю в университет, окончу его с отличием и сама построю свою судьбу.
Думаю, это будет факультет истории или естественных наук. В общем, такое дело, чтобы потом можно было путешествовать по всему миру с экспедициями: обнаружить никому не известный вид бабочек; отыскать затерянный город, как недавно нашли Трою; знакомиться с людьми с бесконечным запасом историй о приключениях. И, может быть, даже встретить отважного охотника на тигров.
Как бы то ни было, если я провалю экзамены (об этом даже думать не хочется), домой я не вернусь. Без отца дом детства стал мне чужим, по его комнатам и залам ходит незнакомая женщина, по ошибке зовущая себя моей матерью. Она так беззащитно улыбается, растягивает полные красные губы, шепчет слова оправдания. Карие, как у испанки, глаза виновато бегают.
Впрочем, ее раскаяния хватает ненадолго. Тогда она начинает кричать, пускает в дело всю мощь своего золотого горла и весь свой артистизм. И в одно мгновение волшебство сцены превращает ее в жертвенную голубку, а меня – в неблагодарное чудовище, которое упивается ее слезами.
Каково это – быть профессиональной истеричкой?
Неделю назад я получила письмо от своей двоюродной тетки Целестины. Она живет в Кракове с мужем и маленьким сыном и тоже не в восторге от поступка моей матери. Тетя Цеся согласна выделить мне комнатку, если я буду помогать по хозяйству и не стану слишком уж позорить ее перед соседями.