Пиратка - стр. 55

Свернула сортфон, засунула его в карман и зашагала следом за бойцом. Следовало вернуть устройство связи владельцу. Приближался срок отправки сообщений старшего лейтенанта его девушке и родным, и пропажа могла обнаружиться.

Зор удивительно организованный парень. Смогла убедиться в этом, листая страницы с его личными записями, фотографиями. Так можно сказать о любом служивом, но что-то убедило меня – это характер лейтенанта. Читая письма к матери и сестре, понимала, что внутренняя дисциплина для Зория – цель. Четкие фразы, понятные определения, ровность повествования. Словно парень сдерживал душевные порывы, старался избегать лишних эмоций. Такое можно достичь тренировками, но наедине с собой трудно держаться в рамках.

Вспомнился взгляд лейтенанта, когда он узнал меня. Презрение к тем, кто жил не в соответствии с принятыми в обществе правилами. Услышав правду обо мне – определил в отбросы. Черное и белое без полутонов – мир Зория Зимова.

Выйдя на плац, я невольно поежилась от порыва ветра. Погода в этой части Земли, казалось, забыла о приближении лета. Набросив капюшон, затянула шнурки, чтобы не слетел. Посередине небольшой площадки, куда вел меня солдат, стояли трое: Зор, Айн и Яра. Скользнув взором по Яре, уставилась на блондина. Он пребывал в прекрасном расположении духа. Неужели погоде радовался?

– Эйр Зимов! – обратился солдат. – Рекрут Романова доставлена. Разрешите идти.

– Разрешаю.

Не успел боец удалиться, как Зор скомандовал:

– Рекруты, в шеренгу стройся!

Я оказалась по росту последней и потому замыкала строй. Лейтенант встал напротив нас и осмотрел каждого. Бесстрастный взгляд казался обманчивым. Возможно, мне показалось, но на мне его взор задержался дольше, чем на других. Надо признать, трудно под таким испепеляющим взглядом демонстрировать абсолютное спокойствие, и я сдалась. Мой хваленый характер дал сбой, и рассудительность уступила место импульсивности.

– Разрешите обратиться, эйр!

– Разрешаю, новобранец Романова, – бросил нехотя Зор.

Достала из кармана сортфон и протянула лейтенанту. Он посмотрел на скрученное в трубочку устройство и спросил:

– Что это?

– Сортфон, эйр. Нашла на полу около лифта. Взглянула. Там ваша переписка. Разрешите вернуть?

Думаю, именно так смотрели палачи в средние века на людей, приговоренных к высшей мере наказания, как это делал Зорий, принимая сортфон. Зачем я полезла к нему с подобным вопросом? Подложить устройство в карман, и дело с концом. Не могла объяснить свой поступок иначе, как временное помутнение рассудка.

– Благодарю, Романова, – холодность лейтенанта подействовала на меня отрезвляюще.

С огнем играла и понимала это. Захотелось избавить себя от нетерпимого взгляда Зория и дать понять, что не стоит проявлять неуважение. Мы для него – люди обмана, страха, риска. Но, если вдуматься, то чем вселенная Зория, подчиненная уставам и командам, отличалась от той, где привыкли существовать мы, воры? У нас свои законы, возможности, практика. Кому-то повезло меньше, другому больше. Изначальный талант, хитрость и сноровка – прекрасная основа для любого опыта.

– Не за что, командир, – улыбнулась я.

Дальше улыбаться желание отпало. Лейтенант достал из нагрудного кармана небольшой предмет, надавил на него с силой. Появилась голографическая проекция и зависла в воздухе словно плакат. На ней в трехмерном изображении прорисовались заграждения.