Пират - стр. 40
Будто-то до этого воевали по-игрушечному. Дальнейшее я помнил урывками, хотя вроде бы сознание ни разу не терял.
Бак мы сбросили в последний момент. Очень опасно вышло, но зато к дьяволу разнесли один из бронетранспортёров, сколько пехоты не считали. Правда взрыв выломал часть стены станции, и бой мы уже вели внутри.
Два лёгких шагохода и тяжёлый «Гремлин» были нашей главной проблемой. Вихневичу удалось повредить из гранатомёта левую конечность гигантской машины вместе с огнемётом. Если бы этого не произошло, с нами покончили бы в считанные секунды. Видно, повредили мы у него не только клешню, так как лёгкий дымок поднимался над правым плечом робота. Бочком, бочком он кое-как покинул территорию станции и начал спускаться с холма.
Баранов вывел из строя один из лёгких шагоходов и двух штурмовиков. После этого стрельба прекратилась, а иконка его на моём мониторе стала жёлтого цвета. Цвета ранения.
Отец как-то рассказывал мне о страшном бое, который он пережил в 2265 году на одной из планет Федерации. Там тоже была и перестрелка, и осада, но до рукопашной не дошло. Мы же словно в средневековье какое-то попали.
Расстреляв все патроны, с криками ринулись друг на друга, пытаясь повредить костюмы и добраться до беззащитного тела. Иногда это удавалось, и шлемы отлетали под ноги. Я позавидовал егерям, у которых в амуниции имелись специальные клинки на такой случай. Жаль, что у нас ничего такого не было, хотя в теории мои солдаты это проходили. Шумков умудрился подорвать последней гранатой сразу четверых нападавших, правда и сам остался лежать, постреливая в мелькавших над ним противников из пистолета, протянутого ему Богачёвым. Видел, как ранили Алескерова, рухнувшего на колени и прижавшего руку к животу.
Второй лёгкий шагоход смог проникнуть внутрь, но выстрелить так и не решился, боясь попасть в своих. А зря. Устюгов и Побретухин залили ему в вентиляционное отверстие несколько литров преленума, а потом как-то это всё подожгли. Мама дорогая, так хлобыстнуло! Машинка словно конструктор разлетелась на запчасти.
Мой последний противник был здоровенным парнем в новеньком блестящем «Эмбере». Из ПТ-6 я сумел ранить его в ногу. А он в ответ так двинул мне по спине, что я дышать с полминуты не мог. Только жал на спусковой крючок и всё.
Бам-бам-бам! – пистолет выдал короткую очередь, разнося шлем атакующего вдребезги, и замер на затворной задержке. Удовлетворения от победы не было. Я чувствовал, что конечности мои налились тяжестью и не поднимаются.
Выпустив последний заряд в душившего Побретухина мерзавца, я опустил руки и закрыл глаза. Всё «финита ля комедиа».
– Моё почтение, поручик, растёте на глазах, – вдруг раздался голос Петровой в шлеме. От неожиданности я даже сел.
– Мы уже здесь, ребята, – продолжила поручик мягче. – Передохните. Кавалерия прибыла.
Я буквально дополз до окна, чтобы выглянуть наружу.
На голову противнику спрыгнуло три шагохода, один из которых, с зелёным орком на корпусе, сразу оторвал голову подбитому нами «Гремлину». Как она это делает?! Там же всякие трубки, крепления, гибкий бронированный лист, наконец!
Но это было ещё не всё. Характерное гудение над головой предсказало появление в небе уже знакомой мне по Готлибу тройки «Филинов», выстроившихся в линию.