Пират - стр. 29

– Главное, даже не это, – добавил заместитель Романова Румянцев. – Вы не потеряли ни одного человека. Молодец!

– Но есть раненые! – всё ещё вытянувшись по стойке смирно, произнёс я короткостриженому коренастому крепышу в берете.

– У остальных результаты намного хуже, Виталий Константинович.

Ничего себе! Полковник назвал меня по имени-отчеству, что означало безусловное признание моих заслуг. Вот только от радости я почему-то не запрыгал. Не нравился он мне и всё.

– Весь взвод награждается внеочередным увольнением в город, а вы, поручик, получаете благодарность с занесением в личное дело, – остановившись напротив, Романов положил мне руку на плечо. – Ваш прапорщик, конечно, тоже будет отмечен.

Когда высокое начальство удалилось, откуда-то вынырнул Кирпичёв, выполнявший на учениях роль куратора. Пару секунд он смотрел на моих бойцов, развалившихся прямо на брусчатке, а потом, ничего не сказав, направился ко мне.

– Игорь Станиславович, – обратился я к особисту, – мы там никого не зашибли? У ребят всё нормально?

– Пустое! – махнул рукой капитан, усаживаясь на кусок стены, вывалившейся со второго этажа. – Синяки, ссадины, Имбергамаеву зуб выбили. Так ему и надо! Пусть учится защитное снаряжение правильно надевать. В общем всё пучком, поручик.

– Ну слава богу, – сказал я, снимая шлем и опускаясь рядом. – А то переживали.

Кирпичёв взял из моих рук шлем и покрутил его в руках.

– Кстати, поручик, штуки эти прошли испытание и официально приняты на вооружение. Вот только название, конечно, для них выбрали странное.

– Какое, господин капитан? – поинтересовался я.

– Да, «Мымрики», Виталя, «Мымрики», – подмигнул мне Кирпичёв.

12. Мадрид 1938

12 сентября 2280 года

Новый Севастополь

г. Кошка

Бар «Мадрид 1938»

Увольнительную решили отметить все вместе. Нет, конечно, всё отделение я с собой не взял. Только «старую гвардию» – я, Валера Бутерус и те восемь, что остались живыми после наших приключений на Готлибе: Баранов, Шумков, Богачёв, Алескеров, Устюгов, Богданов, Побретухин, Вихневич.

Мне хотелось выпить с моими ребятами, а сделать это было можно, увы, не везде. Вообще, в нашей армии офицеры накачиваются спиртным отдельно, а рядовые и унтеры, отдельно. И, как правило, в разных питейных заведениях. Вот такие правила. Панибратство неприемлемо. И ведь, увидев, потом заклюют. Нет, поймите меня правильно. Мне на это было плевать, честно, просто не хотелось солдат своих ставить в неудобное положение. Глупость, но у них тоже потом могут быть неприятности. Отец всегда говорил так: «Делай то, что должен и считаешь нужным, но всё же не превращай себя в изгоя, усложняя себе жизнь до крайности».

– Куда отправимся, командир? – спросил меня Валера, как только вышли за ворота базы.

Все мы были в гражданской форме одежды – нейлоновые и кожаные куртки, джинсы и штаны из плащёвки.

– Куда-нибудь подальше от центра, – сказал я, оглядываясь на башни гарнизона. – Чтобы можно спокойно посидеть за пенной кружкой, поиграть в бильярд, карты, сразится в виртуальные синшахматы.

– Знаю такое место, Виталий Константинович, – подмигнул мне Паша Баранов.

– Тогда чего мы тут стоим, – улыбнулся я, застёгивая замок куртки. – Вперёд, и с песней!

* * *

«Мадрид 1938» располагался на окраине города. Когда-то это было складским помещением, которое компания предприимчивых бизнесменов выкупила у местной администрации по дешёвке и превратила в огромный бар. Точнее три бара под одной крышей. Популярность заведения объяснить было легко. Всё в городе крутилось вокруг нашей военной базы. Большая часть жителей либо работала с военными, либо для военных, которые здесь обладали решающим голосом. Не всем это нравилось. «Империя – это всё!» – конечно, лозунг красивый, но не всегда отражающий действительность. Всяческие маргиналы находили в «Мадриде 1938» отдушину. И знаете, что? Трудно их винить.