Пиранья против воров - стр. 27
– Однако ж случилось! – усмехнулся Мазур. – У вас у самого есть версии?
Какое-то время стояло тяжелое, напряженное молчание. Потом Гвоздь, в свою очередь, глядя в сторону, признался:
– Ни единой. То есть, ясно, конечно, что за меня взялся кто-то умелый, опытный и беззастенчивый… но ради чего? Я бы понял, вызови меня кто-нибудь на… переговоры, изложи свои требования, сделай предъяву по всем правилам… Но ведь нет ничего подобного! У меня, да будет вам известно, две параллельные… разведслужбы. Одной, практически легальной, заправляет бывший мент. Не из дураков. Вторая – насквозь неформальная, ведает ею товарищ Котовский, с которым вы уже знакомы. Так вот, ни одна из этих контор, работая независимо друг от друга, не нашла следов.
Мазур осторожно сказал:
– А если нам предположить, что кто-то из двух вышеназванных господ, как бы это деликатно выразиться…
– Ссучился? – охотно подхватил Гвоздь. – Ну, ничего необычного – сплошь и рядом выясняется, что вражина окопался в рядах. Что гадит не внешний враг, а внутренний. Однако в данном случае – простите, не верю. Чтобы одновременно ссучились оба, взаимно друг друга контролирующие, живущие, как кошка с собакой… Нет, не верю. Не оттого, что доверяю людям, а из голой прагматики – сговориться они решительно неспособны, если один скурвится, другой непременно это вычислит… Но пока что твердых доказательств нет. Ничего нет. Тупик, туман… Мы все проверили, перепроверили, закинули сети, просветили этот город, как рентгеном… Ничего. За пределами города – те же успехи, то есть никаких. Конечно, есть конкуренты и соперники, куда же без них… Но и против них – ни малейших улик.
– Но кто-то же действует? – спросил Мазур, самую малость заразившийся загадкой.
– Кто-то действует. Самое поганое, что непонятно – кто.
– И при чем же здесь я?
– То есть, как это – при чем? – откровенно удивился Гвоздь. – Вы, Кирилл Степанович – профессионал высочайшего класса, это даже я понимаю, человек темный и отроду в армии не служивший. Вы в вашей конторе четверть века трудитесь, на всех континентах отметились, кроме разве что Антарктиды, и при этом живехоньки, не убиты, орденами обвешаны, в адмиралы вышли… Вам и карты в руки. Коли уж мои ребятки мышей не ловят. Сроку вам дается две недели.
– Почему именно такой срок?
– Через две недели придется подписывать один симпатичный контракт, – ответил Гвоздь охотно. – В рамках самого что ни на есть легального бизнеса. Дело назначено на седьмое июля, а вот что мне вчера сбросили на электронную почту… вы не удивляйтесь, поневоле приходится шагать в ногу с веком, все прибамбасы у нас есть…
Мазур взял протянутый лист бумаги, негромко прочитал вслух:
– «Кто тебе сказал, сволочь, что до седьмого июля ты доживешь?» Интересно, откуда отправлено?
– Из местного Интернет-кафе, – моментально ответил Гвоздь. – Так что проследить невозможно. Пришел человек, постучал по клавишам, и растворился в безвестности, и никто его, конечно же, не вздумал запоминать…
– Но это ведь след, – сказал Мазур. – Те, кому контракт не по вкусу… вернее, не по вкусу то, что именно вам он достался…
– Да кто же спорит, что это след? – хмыкнул Гвоздь. – Но я же вам объясняю: следов нет. Мне просто некому предъявлять претензии. У нас порой скрупулезнее, чем в суде, приходится обвинения доказывать.