Пиранья. Первый бросок - стр. 20
– А не выйти ли нам погулять, старый?
Это, конечно, был молодой вундеркинд.
Мазур не раздумывал:
– А пожалуй что, месье…
Стараясь не привлекать внимания излишней поспешностью, они прошли в конец коридора, где в тупичке-загогулине висел огромный красный огнетушитель, а в ведре с песком покоились во множестве скукоженные окурки.
– Ну? – спросил Мазур вяло.
– А не кажется ли вам, друг мой, что нам пора как следует стукнуться? – осведомился вундеркинд.
– В каком смысле?
– От ситуации зависит. Может, морально, а может, и по принципу «Морда-морда, я кулак, иду на сближение!»
– Причина?
– Старый, ну ты ж не дурак?
– Да вроде, – сказал Мазур.
– Вот видишь. Хоть и атеист я, а скажу тебе, как на духу: с этой девушкой я намерен дружить. Вдумчиво и углубленно.
– А она?
– Мы ж мужики, старый… Кто-то да должен отвалить в сторонку. У меня вот твоя кандидатура возникла…
– Странно, – сказал Мазур. – А у меня, наоборот, твоя… Уловил?
«Что ж ты делаешь, идиот?» – прямо-таки взвыл он про себя.
Эту ситуацию он прекрасно знал еще по Вьетнаму. «Запомните одно, – талдычило начальство, независимо от личности и звания. – На задании ваш организм вам попросту не принадлежит. Организм ваш – казенная собственность. Избегать любых травм, как геенны огненной. Боевой пловец со сломанным пальцем, ушибленным коленом или вывихнутой рукой – балласт форменный, и не более того. А посему смотрите у меня!» Самое печальное, что начальство было кругом право: иногда слишком многое поставлено на карту. Каким бы ни был многообещающим кадром Толя Чехарин, а когда в Камране подрался с вьетнамскими летунами и всего-то лишь расшиб кулак так, что через недельку зажило бы, как на собаке, – вылетел в Союз быстрее баллистической ракеты. До Северного флота дело не дошло, но неприятностей он поимел вагон и маленькую тележку, крупно повезло парню, что вообще оставили в бригаде…
Так что драться нельзя. И не драться нельзя. Положеньице… Мазур мог бы разделать этого пижона, как бог черепаху, но ведь возможны любые случайности, от которых виртуозное владение боевой рукопашной не спасает…
– Позвольте, ребята? – Самарин непринужденно протиснулся меж ними, раздвинул их в стороны и дружелюбно осклабился: – Вы тут, часом, не дуэль намерены устроить?
– А если бы? – с вызовом поинтересовался вундеркинд.
Лаврик подкинул на ладони принесенный с собой прямоугольный сверток, тщательно завернутый в газету «Советский спорт», и в три секунды освободил его от бумаги. Обнаружился качественный, нимало не выкрошившийся кирпич темно-морковного цвета.
Вундеркинд отступил на шаг, удивленно пробормотав:
– Эт-то как понимать?
– Смотри сюда, – сказал Лаврик и ловко вложил кирпич ему в руки. – Целый ведь, без подвоха? Погляди-погляди, изучи… Целый? А теперь глянь и оцени…
Он положил кирпич на крышку высокого пожарного ящика, без замаха, без крика сделал молниеносное движение рукой. Чуть слышно скрежетнуло. Лаврик взял в ладони две половинки кирпича, продемонстрировал их бородатому доценту и грустно-ласковым тоном сообщил:
– У меня еще плохо получается, а вот этот парень, – он кивнул на Мазура, – то же самое делает и быстрее, и качественнее, уж ты поверь моему честному слову. Ну не может он с тобой стукаться, чудило, по причине своего полного превосходства, неохота ему за тебя сидеть, научный ты наш… Ты уж к нему не липни, а? Пусть девочка сама решает. Она ж, по-моему, еще совершенно ничья, так что не стоит тут мне мушкетеров из первого тома изображать… Ну, разбежались, соколы?