Пиранья. Черное солнце - стр. 23

– Пошли? – сказал Лаврик. – Красотка заждалась.

И они двинулись к калитке, возле которой уже проворно разгружали машину, и стоял пустой джип Рамоны.

– Ты, конечно, можешь не ответить, знаю я твои привычки… – сказал Мазур. – Ну, а насчет того вертолетчика… Выяснили что-нибудь?

– Да никто этим не занимался, – сказал Лаврик задумчиво. – Местные особисты, как иногда бывает, трудолюбиво фиксировали, как славный винтокрылый майор с союзницей по ночам развлекается, будучи прикрываем сослуживцами. Бумажки писали и в стол копили – мало ли что, вдруг пригодится… А потом объявился я, после того, как она начала вокруг тебя виться, усмотрел некоторую неправильность, начал все раскручивать с самого начала. А тут еще Рамона сюрпризец преподнесла… Ладно, коли уж ты в деле, тебе можно, все равно болтать не пойдешь. Санчес хочет, чтобы кто-то из особистов с нашей стороны был офицером-координатором… ну, наподобие Мануэля у нас, только не по линии спецназа, а по линии плаща и кинжала, – он добродушно, открыто улыбнулся. – Рамона эту мыслю Морскому Змею и озвучила, – он ухмыльнулся еще шире и беззаботнее. – Понимаешь, они отчего-то уверены, что особист в нашей теплой компании – не я, а ты… Так почему-то получилось, знаешь ли…

– Ага, – угрюмо сказал Мазур. – Само по себе… Случайно.

– Случайность – это тщательно подготовленная не случайность, – ханжески сказал Лаврик. – Кстати, Санчес по своему служебному положению может знать, кто мы такие на самом деле. Очень даже запросто. Вот только совершенно непонятно, зачем ему это понадобилось, если координация меж соответствующими службами давно работает как часовой механизм? И как увязать все происходящее в один узелок.

– Совершенно ничего не понимаю, – сказал Мазур.

– Веришь или нет, я тоже. Может, это одна из тех операций, где суть знают только дядьки с большущими звездами, а всем остальным, иногда до самого конца, приходится быть пешками. В любом случае, у меня есть свой фронт работ, и я его намерен отрабатывать, благо получил добро от начальства. Ну, а ты… Кто ж тебе виноват, что она именно на тебя глаз положила… – он фыркнул. – Если вдруг окажется, что тянули какую-то пустышку, ущерба и урона все равно никакого, а тебе одно удовольствие…

Когда они подошли к калитке, разгрузка машины уже заканчивалась. Гаврила и Винни-Бух как раз вынимали из кузова большой опечатанный ящик с большим красным крестом на боку. Обращались они с ним, как с бесценной хрустальной вазой, а доктор Лымарь следил за ними с величайшей заботой. Судя по этой картине, в аптечке, кроме средств от многочисленных здешних хворей и инфекций, находился в немалом количестве самый любимый медикамент советских офицеров, формулу коего наизусть знали даже те, у кого в школе по химии были сплошные двойки.

Все трое были так увлечены разгрузкой, что даже внимания не обратили на Мазура с Лавриком, и те быстренько прошли во двор. У забора лежала бутафорская антенна, над которой стоял Ушан, радист от бога, таращился на нее с самым что ни на есть творческим видом, почесывал в затылке, плавно изображая обеими руками некие загадочные фигуры – явно прикидывал, как разместить эту хрень наиболее эффектно.

У крыльца помещался Морской Змей, откровенно хмурый. А рядом, словно бы для контраста сияя ослепительной улыбкой, стояла Рамона, при виде Мазура вовсе уж просиявшая.