Пионерская клятва на крови - стр. 14
– Белянкин! – раздался негодующий возглас Людмилы Леонидовны. – Ну что ж такое? Куда тебя опять понесло?
К нему добавилось девчоночье хихиканье и мальчишеские смешки. Но сейчас Генке было не до них.
Сердце колотилось, как ненормальное, в ушах шумело, перед глазами плясали белые мошки. И нестерпимо хотелось оказаться где угодно, только бы подальше от этого лагеря.
– Ну и как ты теперь пойдешь в столовую? – опять запричитала воспитательница. – С мокрыми ногами.
– Как-нибудь, – буркнул Генка.
Да разве в этом дело, когда…
Он стиснул зубы, сглотнул, поднял взгляд, посмотрел Людмиле Леонидовне в лицо. С губ почти сорвались слова: «Там… в воде…» Но тут вмешался неунывающий Коля.
– Да ничего страшного, – заявил уверенно. – Добежит до отряда, переоденется. И я с ним дойду. А вы давайте в столовую.
Людмила Леонидовна, выражая недовольство, поджала губы, но согласилась, обвела подопечных взглядом, словно в очередной раз пересчитала.
– Та-ак! Все идем на обед! – объявила громко, и тут уже никто возмущаться и отказываться не стал, все дружно двинулись за воспитательницей, оживленно переговариваясь, только Генка с Колей остались на пляже.
– А ты чего не торопишься? – озадаченно поинтересовался вожатый. – Нравится здесь?
Нет! Ни здесь, на пляже, ни вообще в лагере. Но не успел Генка ответить, как Коля опять заговорил.
– Тоже люблю воду, – признался он неожиданно, положив ладонь на плечо Генки. – А знаешь, – проговорил он задумчиво, – когда-то люди поклонялись воде. Относились к рекам, озерам и морям, как к живым существам. Наделяли их душой.
Генка мрачновато и недоверчиво уставился на него.
Неужели он серьезно? Бред какой-то. Пусть еще скажет, что Генка как раз и увидел эту самую душу озера.
Да ну, фигня. И стоило так подумать, увиденное недавно и правда показалось какой-то нелепостью, галлюцинацией. Скорее всего, это рябь на воде исказила Генкино отражение и та самая искрящаяся, похожая на жаркое марево дымка, которую просто не видно вблизи, а потом фантазия разыгралась.
С ним подобное случалось. Не в том смысле, что постоянно видел каких-то привидений и чудиков. Просто Генка любил представлять, особенно после интересной книжки и фильма. А если увлечься, придуманная картинка перед глазами выглядела почти реальной.
Вот и тут. Не нравилось ему в этом лагере, потому и привиделось нечто уродливое.
– Идем! – произнес Коля, спросил: – Есть во что переодеться?
Генка и сам не понял, что произошло, но внутри него будто сгорел предохранитель, и эмоции, скопившиеся за прошедшие полдня, вырвались наружу.
Сбросив Колину ладонь – неужели взрослые считают, что смогут кого-то обмануть этим якобы дружеским и доверительным жестом? – он отпрянул в сторону, зло выдохнул:
– А вы что думаете, мы такие бедные? Что у меня обуви больше никакой нет? Что мы нищие, по людям побираемся? И не надо со мной ходить! Я не маленький и не тупой. Я сам…
Он так и не договорил, умолк на середине фразы, сорвался с места и побежал к корпусу.
Глава 5
Сразу после тихого часа и полдника состоялся сбор отряда. Ребята расселись за столом, на соседних лавочках и даже на ступеньках лестницы. Только вожатый Коля стоял.
– Собственно, мы здесь собрались, – произнес он, – чтобы выбрать актив и название отряда. – Посмотрел на Людмилу Леонидовну, будто сверился, правильно ли сказал, а затем уже менее официальным тоном предложил: – Но для начала все-таки давайте как следует познакомимся. – И пока никто ничего не успел ответить, сообщил: – Я сам тогда и начну. Меня зовут Николай Васильевич Вершинин, если кто еще не в курсе. Но фамилию и отчество можно опустить. Лучше обращаться по имени и на «ты». Хотя на «вы» тоже можно, если кому так удобнее. На данный момент я учусь в университете на историческом факультете. Играю на гитаре, пою, и вроде бы неплохо, – дополнил, ненадолго задумавшись, и, приподняв брови, раскаянно признался: – А вот танцую не очень. – Потом, обведя присутствующих взглядом, спросил: – Ну, кто следующий?