Пионерская клятва на крови - стр. 11

Генка, услышав раздавшееся поблизости многозначительное хихиканье, тут же отпрянул от Иры, обернулся.

Ну ладно бы еще кто-то другой, но эти две девчонки точно были из первого отряда. Он их видел и в автобусе, и потом рядом с ним, когда все уже вышли и в очередной раз выслушивали наставления и напоминания воспиталки. Одна светленькая, другая темненькая, одна чуть повыше, другая чуть пониже, но лица очень похожи. Скорее всего, сестренки-двойняшки. Они наклонились друг к другу и о чем-то перешептывались, поглядывая на Генку и загадочно улыбаясь.

Он чуть не взвыл от досады. Нахмурился, торопливо отвернулся, стараясь и краем глаза не зацепить эту тормозную Иру, полез в чемоданные развалы выуживать свой. Но даже тут не повезло – опять запнулся, опять чуть не навернулся.

Да черт бы побрал этот идиотский лагерь! И дядю Петю, из-за которого Генка сюда попал. И вездесущих девчонок, которые всегда умели появляться не в том месте и не в то время. Да и всех остальных тоже.

Когда все ребята из отряда наконец-то собрались под обозначенной березкой, вожатый Коля воскликнул:

– Меняю гитару и сумку на два чемодана. Девчата, признавайтесь, у кого самые тяжелые?

Самый большой и тяжелый оказался у симпатичной, похожей на куколку Оли Корзун, и сейчас одетую так, будто она собиралась не в дорогу, а на день рождения или дискотеку. Наверняка и чемодан ее был под завязку набит красивенькими юбочками, блузочками и платьишками.

Увидев его, вожатый даже озадаченно хмыкнул, но отказываться от своих слов не стал. Второй он уже сам забрал у черноглазой и черноволосой Инги. В обмен вручил ей гитару.

Инга взяла ее так, словно была хорошо знакома с инструментом, осторожно тронула или, скорее, погладила струны. Вожатый тоже заметил, поинтересовался:

– Играешь?

– Немного, – призналась Инга.

– Ну, тогда, выходит, не случайно она именно тебе досталась, – улыбнувшись, заключил Коля.

Инга на секунду задумалась, потом вперилась в него взглядом.

– А вы правда верите?

– Во что? – озадаченно спросил вожатый.

– В неслучайности.

Он опять хмыкнул, потом произнес:

– Ну, во‑первых, лучше ко мне на «ты». Я же не воспитатель и не настолько… солидный. А во‑вторых… да, я действительно считаю, что все в жизни взаимосвязано. Просто мы не всегда это сразу понимаем. И то, что происходит с человеком, зависит по большей части от него самого. И от того, какой он. В это я тоже верю.

Генка стоял неподалеку, потому расслышал все до последней фразы. Слова вожатого сразу прочно врезались в память, но сейчас раздумывать над ними было некогда.

В очередной раз пересчитав присутствующих и убедившись, что все подопечные в наличии, Людмила Леонидовна скомандовала:

– А теперь все идем в отряд. – И двинулась первой, указывая дорогу.

Их корпус, вопреки представлениям Генки, располагался не в самом центре, рядом с линейкой или со зданием лагерного штаба, а с самого краю. Он представлял собой вытянутый одноэтажный деревянный домик, поделенный на две части. В левой, если стоять к нему лицом, размещался первый отряд, в правой – второй.

Для каждого сделан отдельный вход, отдельная лестница по бокам общего широкого крыльца, отдельные столики в окружении узких лавочек, вроде тех, за которыми мужики в городских дворах играли в домино, только пошире и подлиннее. И отдельная застекленная веранда уже по бокам самого домика, на которую можно попасть не только с улицы, но и из палат.