Пионер. Назад в СССР - стр. 21
– Отлично. – Константин закинул голову и громко рассмеялся.
Мне кажется в этот момент можно было рассмотреть все его зубы, даже самые крайние. Так широко он открыт рот, когда гоготал.
– Действительно… Пойду с девочками знакомиться. – Елена Сергеевна натянуто улыбнулась и, бочком протиснувшись мимо Константина, выскочила из спальни.
– Так! В чем дело, я не понял? – Гаркнул он, обратив, наконец, внимание на подростков, которые стояли на головах. Причем, некоторые, в полном смысле этого слова.
Наверное, только я один сидел спокойно на кровати, изучая коллектив, с которым придётся жить бок о бок. Очень надеюсь, что недолго жить… Радость с лица Константина как ветром сдуло. Естественно, на нас ведь не надо производить впечатление.
– Константин Викторович, а когда ужин? – Спросил один из подростков. Пацан был очень крупным. Даже, скорее, широким. Как два меня.
– Аааа! Мишин, тебе лишь бы пожрать! – Засмеялся кто-то из подростков. – Аккуратнее, народ. Вдруг он с голодухи нас сожрет. Дежурного будем по ночам оставлять.
Я нашел взглядом шутника. Он сидел на кровати, откинувшись назад. Ноги вытянул на постели прямо в обуви. Пацан был рыжий, словно его голову покрасили специальной краской. Судя по ехидному лицу, этакий хреновый юморист, который постоянно везде сует свой нос.
– Ряскин! Прекрати. Нельзя смеяться над товарищами. Неправильно это. Пионеры, что? Ну-ка! Все вместе! – Константин Викторович вскинул руки, будто дирижёр, который собирается управлять оркестром.
– Пионеры умеют дружить! Пионеры помогают друг другу! Пионеры – всем ребятам пример!
Хором выкрикнули подростки. Все. Кроме меня, естественно. И естественно, это привлекло внимание вожатого. Он тут же уставился в мою сторону суровым взглядом. Наверное, его взгляд должен был произвести какое-то впечатление. Но не произвел. Он ведь не знает, что мне глубоко и искренне класть на такие взгляды вообще и на взгляд Константина Викторовича в частности.
– А ты почему молчишь? – Спросил вожатый. Тон тоже попытался сделать соответствующий. Строгий, осуждающий. Подстать взгляду. – Мы всегда все делаем вместе. Мы – товарищи на всю смену. Одна семья.
Не выделяться… Не выделяться… Я повторил это мысленно несколько раз, а потом ответил.
– Благодарю за столь щедрое предложение, но вынужден отказаться. У меня уже есть семья. Не думал, что будет еще одна. Морально не готов.
Пацаны моментально замолчали и уставились на меня с интересом. Видимо, несмотря на вежливый тон, все прекрасно почувствовали сарказм. Все, кроме Константина Викторовича. То есть он еще и тупой. Удивительное совпадение.
– Как тебя зовут? – Спросил вожатый.
– Петя.
Назвал имя и решил, достаточно. Фамилия дебильная. Она меня нервирует. Обойдёмся без нее. Однако Константин Викторович смотрел с ожиданием. Он смотрел. Я молчал. Минуты три. Тишина в комнате стояла такая, что было слышно, как где-то рядом летает муха.
– А фамилия есть у Пети? – Снова спросил он. Видимо понял, продолжать диалог сам я не собираюсь.
– А фамилия моя слишком известная, чтоб я ее называл.
Интерес в глазах пацанов сменился восторгом. Им по кайфу было все происходящее. Они такого, наверное, ещё не видели. Чтоб человека вежливо, без ругательных слов, послали на хрен.
– Послушай, Петя…
– Послушайте, Константин Викторович. – Я выговорил его имя четко, каждую буковку, – Пионеры – это прекрасно. Вот только не могу понять, как пионеры связаны с Вашим желанием демонстрировать нам превосходство.