Пинхас Рутенберг. От террориста к сионисту. Том I: Россия – первая эмиграция (1879–1919) - стр. 47
Ваш Бейлинзон
Вероятно, после этого письма Рутенберг отправил жившей в Париже Амалии Осиповне Фондаминской, жене известного эсера И.И. Фондаминского, 1000 франков для передачи их К.К. Памфиловой. 18 сентября 1931 г.>42, она писала Рутенбергу (RA):
Дорогой Петр Моисеевич, уже давно Амалия Осиповна передала мне полученные ею от Вас тысячу франков. И давно следовало мне написать Вам за это спасибо. Но я была очень тяжело больна, теперь поправляюсь, очень медленно, и все еще не пришла в себя. Болезнь, конечно, захватила меня врасплох, и пришлось очень трудно. Теперь, слава Богу, вопрос идет о том, чтобы поправиться и уехать из Парижа. К счастью, моя виза и сертификат действительны до конца года, так что надеюсь успеть их использовать.
С сердечным приветом, Кс. Памфилова-Зильберберг
По всей видимости, обращение Рутенберга стало решающим, и русская К.К. Памфилова поселилась в Эрец-Исраэль, в кибуце Наан (примерно в 20 км южнее Тель-Авива), основанном незадолго до ее приезда, в 1930 г. Она выучила иврит (об этом, в частности, свидетельствует ее письмо жене Рутенберга Пине Рутенберг-Левковской, написанное по-русски, но с ивритскими вставками, говорящими о знании языка, RA>43) и стала полноправным членом еврейского ишува.
Помогал Рутенберг и Евгении Ивановне. В RA имеются три ее письма к нему, свидетельствующие об их давнем знакомстве и дружбе: первое написано еще при жизни Савинкова, два других относятся ко времени, последовавшему за его загадочной смертью на Лубянке. Все три рождены малоутешительным материальным положением, в котором оказался их автор, и содержат просьбы о денежной помощи:
37, rue Poussir XVI-e 12 Octobre 1923
Милый Петр Моисеевич, где вы и что с вами? Не знаю, дошло ли до вас письмецо, которое я вам писала уже? Вы смешной человек – вдруг вырастаете из-под земли, обрадуешься вам, а вы уже провалились! По-моему вы скоро явитесь, правда?
Чем вы увлечены? Делами или маленькими живыми существами? Но все же можно вспомнить старого друга.
Я живу сейчас совсем одна. Жду своих, которые приедут через месяц или два.
Можете ли вы, милый друг, дать мне на coup de main>44? Я буду богата, но сейчас этого еще нет. А у меня неотложные долги и необходимость вытащить Ксению, которая совсем больна и в глубокой нищете. Очень трудно, вы знаете, быть рёге et mere de famille>45! Я знаю, что я вам уже должна, но разбогатею и отдам все, а сейчас одолжите мне, пожалуйста 4 тыс<ячи> франков. Постарайтесь это сделать, и вы мне очень поможете.
Я вам шлю сердечный привет и хочу, чтобы вы приехали.
Ваша Евгения Савинкова
У нас нет свидетельств, помог ли Рутенберг Евгении Ивановне, однако судя по тому, что через несколько лет, в положении еще более отчаянном, она вновь обратилась к нему, эта просьба была им удовлетворена. Второе ее письмо, как было сказано, содержало еще более пронзительный крик о помощи:
15 декабря 1926 57, rue des Galous Meudon (S.O.)
Я пишу вам, Петр Моисеевич, как человеку, который долгие годы считал себя другом Бориса Викторовича. Вы знали, что последние годы мне самой приходилось зарабатывать, чтобы содержать семью. Я очень трудно справлялась с этой задачей. В трудные минуты мне все же помогал покойный Николай Васильевич>46.
Сейчас у меня почти безвыходное положение, т. к. на днях оперируют мою мать (у нее та же болезнь, что была раньше) и очень серьезно я заболела и должна выбыть из строя жизни на 2–3 месяца. Значит, я не только не буду зарабатывать, но еще должна иметь деньги на лечение.